Жизнь и сочинения До:гэн
М.В. Бабкова
Устав
монашеской жизни, разработанный До:гэн
Основатель
школы Со:то: До:гэн Кигэн (道元希玄,
1200-1253) – один из самых крупных и
ярких мыслителей в истории японской религиозной философии. Абэ Масао,
исследователь и популяризатор творчества До:гэна, называет по крайней мере три
причины значимости фигуры До:гэн. Во-первых, До:гэн – единственный за всю
историю китайского и японского буддизма, кто сумел на основе личного религиозного
опыта, сопровождающегося глубоким переживанием реализации своей истинной природы,
выстроить всеобъемлющую спекулятивную философскую систему. Во-вторых, он
обладал своим собственным, принципиально отличным от всех прочих, пониманием буддизма
Махаяны. В-третьих, понимание До:гэн природы будды, времени, бытия, смерти и
морали одновременно созвучно и полемично по отношению к идеям многих современных
философов Запада и Востока [Абэ Масао 1992, 11]. Если утверждение о непревзойденности
религиозно-философской системы До:гэн может оказаться спорным, то во всяком
случае следует безусловно признать богатство ее содержания и могучий потенциал
высказанных До:гэн идей, актуальных и в условиях современности.
Существует девять основных биографий До:гэн. Самой ранней из
них считается «Жизнеописание пятьдесят первого патриарха Эйхэйгэн» (大五十一祖永平元和尚, «Дай-годзю:иссо: Эйхэйгэн-о:сё:»),
включенное в «Записи о передаче светильника» (傳光録, «Дэнко:-року»), сборник биографий пятидесяти двух патриархов школы
Со:то: (от самого Будды Шакьямуни до ученика До:гэн и его преемника в Дхарме
Эдзё:). В предисловии к тексту сказано, что его составил Кэйдзан Дзё:кин (瑩山紹瑾, 1260-е
– 1325), третий патриарх Со:то:, во втором году правления под девизом
Сё:ан 正安
(
В период между 1468 и 1474 годами
тринадцатый патриарх Со:то: Кэндзэй (建撕,
1415-1474) написал биографию «Хроника
Кэндзэй» (建撕記,
«Кэндзэй-ки»), основанную будто бы на
уже утраченных прижизненных записях о жизни До:гэн, на его «личной истории» (年譜, нэмпу).
Эта работа считается одной из самых авторитетных. Следующая биография До:гэн примечательна
тем, что ее изложил монах школы Риндзай. Дайкёку (大極), настоятель храма То:фукудзи в Киото,
включил жизнеописание основателя школы Со:то: – «Истинный путь дзэнского наставника
Эйхэй До:гэн» (永平道元禅師行実,
«Эйхэй До:гэн-дзэндзи
гё:дзё») – в свой дневник, который он вёл с 1459 по 1468 гг.
Помимо исторических фактов, о До:гэн
известно множество легенд, которые, в частности, вошли в биографию «Записи о делах
До:гэн, основателя храма Эйхэйдзт» (
永平開山道元和尚行録, «Эйхэй-кайдзан
До:гэн о:сё: го:року»). Ее автор, монах Тангю (探年, тж. Хо:рин, 峯臨, ум. 1712 или 1716), собирал
сведения в монастырях провинции Сага и в 1673 году издал свой текст в Киото.
Эта работа интересна для культурологического анализа, но опираться на нее как
на достоверный исторический источник нельзя. В 1678 году Дайрё Гумон (大了愚門)
написал (а в 1689 – опубликовал) биографию «Запись о годах дзэнского наставника
Эйхэй Буппо: До:гэн» (永平仏法道元禅師紀年録,
«Эйхэй Буппо: До:гэн дзэндзи кинэнроку»).
Автор утверждает, что он основывал свой текст на «личной истории», долгое время
хранившейся в храме Эйхэйдзи. Кроме того, Дайрё Гумон пишет, что включил в
биографию факты и истории, добытые из других источников, поскольку нэмпу До:гэн очень плохо сохранились. В
настоящее время исследователи высказывают точку зрения, согласно которой это и
есть та самая «личная история», которую Кэндзэй объявлял утраченной.
В 1710 году японский историк и знаменитый
догэнист Мэндзан Дзуйхо: (面山瑞方,
1683-1769) на основе всех имеющихся текстов составил биографию«Истинные записи
о настоятеле Эйхэй» (永平実録, «Эйхэй
дзицуроку»), претендующую на объективность. Этот текст и в настоящее время
очень высоко оценивается учеными. Стремясь максимально точно восстановить
события жизни До:гэн, Мэндзан опирался, в первую очередь, на свидетельства в
текстах самого дзэнского мастера.
В 1200 г. (по японскому летосчислению 2 день 1
месяца 2 года девиза Сё:дзи 正治) – в семье Минамото
Мититика (源通親, 1149-1202), происходившего из
древнего дома Кога 久我, деда действующего императора по
материнской линии и хранителя печати императора Цутимикадо (土御門,
1196-1231, прав. 1198-1210), рождается сын – будущий основатель школы Со:то:
Эйхэй До:гэн Кигэн.
В раннем возрасте мальчик лишился
отца, а затем и матери, под руководством которой он уже в пять лет читал, а по легенде,
даже переводил и сочинял сам китайские стихи.
В двенадцать лет До:гэн
принимает решение стать монахом, и когда его дядя, и он же опекун, прочивший
ему карьеру при дворе, в очередной раз отказывается благословить его на этот путь,
сбегает на гору Хиэйдзан, в монастырь Сэнко:бо: школы Тэндай. Там До:гэн спустя
короткое время оказывается под покровительством главы Тэндай наставника Ко:эн 公円. Спустя год До:гэн принимает постриг, и,
по легенде, через три дня в храме Энрякудзи он также проходит обряд принятия заповедей
бодхисаттвы. По одной из версий, в начальный период ученичества До:гэн за три
года два раза прочитал весь буддийский канон – Трипитаку.
Согласно биографии, в 15 лет До:гэн
посетило великое сомнение (大疑, дайги), важнейший
этап на пути любого монаха к просветлению. В школе Тэндай вообще сомнение как таковое
считалось неприличным, недостойным, так как в случае несогласия монаху следовало
спорить и отстаивать свою точку зрения, а не уподобляться врагам буддизма в
задавании каверзных вопросов и подвергании сомнению положений вероучения. В
традиции чань, напротив, «великому сомнению» придается очень большое значение и
оно считается необходимым этапом на пути к просветлению, поэтому «великое
сомнение» До:гэн, которого считают унаследовавшим линию чаньского направления
Цаодун, считается важнейшей вехой его становления как буддийского патриарха и
наставника. В «Хронике Кэндзэй» (яп. «Кэндзэй-ки»)
дается такая его формулировка: «Если живые существа изначально являются
Дхармакаей и обладают Дхарматой, то почему все будды, пробуждая [в себе]
стремление к Просветлению, практикуют Путь, [обретая] Наивысшее Полное
Просветление?» [Гарри 2003, 36.] Вопрос, мучивший До:гэн, можно сформулировать
так: «Зачем нужна буддийская практика, если все живые существа изначально
обладают природой будды?» Если все живые существа изначально обладают
просветлением, то непонятно, зачем нужна буддийская практика. А для До:гэн этот
вопрос означает то же самое, что вопрос, зачем он живет и зачем он ведет
монашеский образ жизни, зачем он убежал из дома – и еще многие другие вопросы,
обладающие первостепенной важностью и личностным смыслом. С другой стороны,
если практика все же необходима, и жизнь До:гэн – не пустое
времяпрепровождение, то это идет вразрез с основами основ буддизма, на которых
он вырос. Ведь в «Лотосовой Сутре» и в «Сутре о Великой Нирване» ясно сказано,
что всем живым существам присуща «изначальная буддовость» (санскр. буддхата).
В поисках ответа До:гэн путешествовал
из одного монастыря в другой, и как раз в этот период, предположительно,
состоялась встреча До:гэн и Эйсай.
В 1217 году До:гэн поселился в
монастыре Кэнниндзи 建仁寺,
примкнув к общине наследника Эйсай, монаха Мё:дзэн (明全, 1184-1225). До:гэн глубоко уважал мастера
Мё:дзэн и считал его одним из своих учителей.
В 1221 году, по одной из
версий, Мё:дзэн уже совершил передачу До:гэн дхармы, то есть закрепил за ним
статус наставника [До:гэн 2000, 15.].
В период с 1223 по 1225 год, с
благословения Мё:дзэн и вместе с ним До:гэн совершает путешествие в Китай. В
течение трех месяцев после прибытия в порт он остается на борту в ожидании
улаживания формальностей. В этот период он встречается с главным поваром
монастыря горы Аюван и в его лице впервые сталкивается с истинным мастером
китайского чань.
Главный повар прибыл на корабль,
чтобы купить у японцев грибы сиитакэ. Когда До:гэн предложил ему остаться и
побеседовать о Дхарме, мастер отговорился тем, что ему надо спешить в монастырь,
чтобы скорее вернуться к своим обязанностям повара. До:гэн спросил, почему он
занимается стряпней вместо того, чтобы сидеть в медитации или размышлять над
коанами. Мастер рассмеялся и ответил, что пока еще До:гэн не понимает ни что
такое буддийская практика (бэндо:), ни что такое слова и писания (мондзи).
Впоследствии До:гэн вторично встретился с поваром с горы Аюван, когда тот нанес
ему визит в монастырь Тяньтун-сы. Он спросил мастера о том, что же такое
буддийская практика и слова и писания. Тот ответил: «Буддийская практика – это
один, два, три, четыре, пять. Слова и писания – это значит, что ничто не
сокрыто во вселенной».
Спустившись наконец на берег,
До:гэн селится в монастыре Цзиндэ-сы 景徳寺на
горе Тяньтун 天童.
Там До:гэн на собственном опыте узнал, как живут китайские буддийские монахи, и
поразился строгой дисциплине, царившей в китайских монастырях, но так и не
достиг просветления. К этому периоду относится включенная в несколько биографий
история конфликта До:гэн с местными монахами из-за того, что он, будучи
иностранцем, оказался в низшей позиции в монастыре. Китайцы определили ему
место позади даже новичков-послушников, тогда как До:гэн требовал для себя
статуса, соответствующего сроку его монашества. Некоторое время До:гэн
практиковал на горе Тяньтун, тщетно стремясь пережить опыт озарения, а затем
совершил паломничество по монастырям Китая. Во время этого путешествия До:гэн
изучал свидетельства о передаче Дхармы, хранящиеся как особые реликвии в
монастырях различных школ и направлений китайского буддизма. Впоследствии
интерес к истории буддизма и глубокие познания в области наследования Дхармы
проявились в его собственном творчестве и оказали на него очень сильное
влияние. Завершив паломничество, До:гэн принял решение возвратиться в Японию,
но перед отъездом отправился в монастырь Тяньтун-сы, которым руководил учитель
Жуцзин (如浄,
яп. Нёдзё:, 1163-1228).
С середины апреля по середину июля
в монастыре Тяньтун-сы продолжалось летнее затворничество (夏安合гэанго:),
время особенно интенсивной практики. До:гэн принял в нем участие и через
несколько месяцев после прибытия, в 25 лет, пережил опыт великого просветления.
В этот период умирает первый учитель До:гэн Мё:дзэн. Тогда же До:гэн получил из
рук Жуцзина документ преемства, подтверждающий его статус наследника в Дхарме
по линии школы Цаодун (曹洞 яп. Со:то:) от Будды Шакьямуни через
Махакашьяпу и самого Жуцзина [Гарри 2003, 124-125.]. С этого момента последователи
Со:то: в Японии начинают историю школы.
В 1227 году, спустя два года
после получения документа о преемстве в Дхарме, До:гэн вернулся в Японию с
целью распространять у себя на родине истинный буддизм. По легенде, когда
До:гэн спрашивали, почему он не привез с собой ни сутр, ни статуй будд, ни
других атрибутов культа, он отвечал, что привез с собой самое главное: знание о
том, что глаза расположены по горизонтали, а нос – по вертикали.
По прибытии в Японию До:гэн
начал практиковать в храме Кэнниндзи, настоятелем которого прежде был Мё:дзэн.
Там он совершил похоронные обряды над своим учителем и начал исполнять его
обязанности на правах преемника в Дхарме. По всей видимости, в течение двух лет
До:гэн занимался административной деятельностью, пытаясь обустроить жизнь в
монастыре, вверенном его заботам, по образцу, увиденному им в Китае. Там он
пишет на китайском языке свой первый текст – короткий, состоящий меньше, чем из
тысячи иероглифов, трактат «Общие принципы дзадзэн» (普勧座禅儀,
«Фукандзадзэнги»).
Однако уже в
Спустя год к уже образовавшейся
общине учеников До:гэн примкнул Ко:ун Эдзё: (1198-1280). Этот человек
впоследствии сыграл одну из ключевых ролей в истории Со:то. Эдзё: принадлежал к
роду Фудзивара и принял постриг в 1215 году на горе Хиэй, в том же монастыре
школы Тэндай, что и До:гэн. Согласно легенде, после нескольких лет изучения
доктрин Куся (то есть трактата «Абхидхармакоша»), Дзё:дзицу и Тэндай Эдзё:
пришел к выводу о тщетности стремления выстроить карьеру в монастыре и покинул
его, чтобы посвятить себя поискам просветления. Эдзё: примкнул к последователям
Дайнити Но:нин, основателя школы Дарума. В 1230 году он присутствовал на одной
из лекций До:гэн в Кэнниндзи, был потрясен сходством услышанного с его
собственными идеями и испросил у До:гэн разрешения войти в число его учеников.
До:гэн ответил, что скоро уедет и что Эдзё: следует подождать того момента,
пока До:гэн не обретет постоянное пристанище и не соберет собственную общину.
Эдзё: согласился и в 1234 году приехал в Каннондо:риин и повторил свою просьбу.
Таким образом, 15 августа 1235 года, в 37 лет, будучи старше До:гэн на два
года, Коун Эдзё: стал его учеником. Уже через год, в 1236, Эдзё: получил от
До:гэн документ о преемстве в Дхарме и вплоть до самой смерти До:гэн оставался
его ближайшим сподвижником, переписчиком и редактором его текстов, а
впоследствии стал вторым патриархом школы Со:то:. Вплоть до 1243 года До:гэн с
помощью Эдзё: укреплял свою сангху: вводил новые правила жизни в монастыре,
обустраивал помещения для занятий дзадзэн,
читал лекции и давал наставления – то есть всеми способами распространял среди
своих последователей то, что считал изначальным буддизмом, унаследованным
напрямую от Будды Шакьямуни.
В октябре 1236 года был достроен
первый в Японии зал для медитации (яп. со:до:),
и весь комплекс получил новое название – Ко:сё:бо:риндзи (или Ко:сё:дзи). Его главой
был назначен Эдзё:. Еще через год завершилось строительство зала Дхармы, предназначенного
для чтения публичных лекций и сбора монахов. С этого момента в Японии появился
(пока единственный) монастырь, полностью оборудованный для занятий дзэнской
практикой, со всеми необходимыми для нее помещениями. Десять лет, которые
До:гэн провел в Ко:сё:дзи, считаются расцветом его литературной и религиозной деятельности.
За эти годы он приобрел наибольшее количество учеников, и тогда же были
написаны основные трактаты, вошедшие во «Вместилище сути истинной Дхармы» (正法眼蔵,
«Сё:бо:гэндзо:»). Необходимо также
сказать, что в 1241 году в число последователей До:гэн под предводительством
мастера Экан вошла группа монахов из школы Дарума, к которой прежде принадлежал
Эдзё:. К этому моменту школа Дарума практически прекратила свое существование
из-за государственных гонений, и Экан привез с собой реликвии школы: документы
о передаче преемства внутри традиции и священные предметы. Впоследствии
четвертый патриарх Кэйдзан повелел хранить их вместе с главными сокровищами
Со:то:, узаконив таким образом объединение двух школ. До недавнего времени
считалось, что линия Дарума растворилась в Со:то:, и на этом ее история
закончилась. Однако Бернар Фор указывает: «Мы вполне можем поразмыслить над тем, до какой степени новые ученики
повлияли на До:гэн, а не наоборот. Иными словами, вопрос – кто кого обратил, не
столь прост, как пытается нам это преподнести традиция» [Догэн
2002, 167].
Через десять
лет неутомимого и плодотворного труда, в 1243 году, До:гэн
с небольшой группой учеников тайно покинул Ко:сё:дзи. Точные причины его
отъезда до сих пор остаются неизвестными исследователям. Возможно, До:гэн
надеялся таким образом избавиться от преследований монахов Тэндай с горы Хиэй.
Вероятно также, что на его решение повлияла общее положение дзэнских монастырей
в Киото, усложнившееся после возникновения неподалеку от центра До:гэн нового
монастыря школы Риндзай. Как бы там ни было, До:гэн поселился в провинции
Этидзэн, в маленьком монастыре Киппо:дзи (или Ёсиминидэра), куда его пригласил
знатный самурай Хатано Ёсисигэ. Вскоре ему была пожалована земля в этой
области.
Летом 1244 года был готов к
принятию монахов новый, только что выстроенный храм. До:гэн назвал его
Дайбуцудзи – Храм великого Будды. Уже через год его переименовали в Эйхэйдзи
(«Бесконечный мир»), и под этим названием он до сих пор остается головным
храмом школы Со:то:. До:гэн продолжил работу по обустраиванию жизни общины, а в
начале 1248 года принял приглашение сиккэн
Хо:дзё: Токиёри посетить его резиденцию в Камакура. Здоровье До:гэн было
подорвано легочным заболеванием, поездка не пошла ему на пользу, и в конце лета
1253 года, несмотря на попытки Эдзё: его вылечить, До:гэн умер.
Он умер в 53 года, оставив миру
фундаментальный труд японской религиозной философии и монашескую общину приверженцев
нового учения. Следуя обычаю большинства буддийских наставников, перед смертью
До:гэн написал гатху:
Пятьдесят лет исканий Великого Смысла
рождений-и-смертей,
Постоянное Стремление и Преодоление
в конце концов всех препятствий и сомнений:
Нет ни вопросов, ни желаний, -
Живым ухожу к Желтому Источнику
[До:гэн 2000, 28.].
До:гэн видел свое призвание в том,
чтобы вернуть японцам исконный чистый буддизм, учить истинным, с его точки зрения,
идеалам монашеской жизни и Пути Будды. Сам До:гэн считал себя не основателем
новой школы, а прямым продолжателем традиции Будды Шакьямуни. При этом он очень
много внимания уделял вопросам, связанным с практической организацией жизни
монахов в построенных им храмах. Можно сказать, что До:гэн разработал
собственный устав, инкорпорированный в комплекс текстов «Сё:бо:гэндзо:».
Монах, которого описывает До:гэн
в своих трактатах (это именно буддийский монах вообще, а не приверженец какой-либо
одной школы), - аскет, практикующий безобъектную сидячую медитацию ради
спасения всех живых существ. Анализируя тексты До:гэн, можно даже описать внешность
и составить примерный психологический портрет идеального буддийского монаха, а
также выделить ряд черт, наличие которых японский наставник, сам отличавшийся
крайним аскетизмом, считал обязательным.
В лекции, прочитанной монахам в
1242 году (трактат «Время буддийской практики»), До:гэн приводит аудитории в пример
Махакашьяпу, говоря, что тот «неуклонно придерживался двенадцати аскетических
практик: не принимать приглашений от людей; каждый день просить милостыню; не
принимать денег вместо пищи; останавливаться только в горах, а не в городах и
деревнях; не просить и не принимать одежды в качестве подношения, но брать
ткань на кладбищах, шить из нее дхармовые одежды и красить их; искать прибежища
под деревом в открытом поле; есть только один раз в день… …не ложиться ни днем,
ни ночью, но практиковать медитацию во время ходьбы и спать сидя… …иметь только
три дхармовых одеяния и больше ничего, и не ложиться в одежде; жить на
кладбищах, а не в домах и не в монастырях; практиковать дзадзэн и искать путь, наблюдая за скелетами; искать уединенное
место и не иметь желания возлечь с кем-либо или быть рядом с кем-либо; есть
фрукты перед едой, а не после; сидеть на открытом месте и не вынашивать желания
спать под деревьями или в домах; не есть ни мяса, ни пирожных и не натирать
тело маслом из льна» [Догэн 2001, 162]. Конечно, требовать буквального
соблюдения подобных запретов До:гэн не мог, но он хотел, чтобы монахи
стремились к такому образу жизни как к идеалу.
Внешность регламентирована довольно
строго. Все буддийские монахи брили головы при посвящении, и затем поддерживали
отсутствие волос на голове как один из основных атрибутов своего облика. Помимо
этого, согласно тексту «Сё:бо:гэндзо:»,
каждый монах обязан следить за чистотой своего лица, рук и тела, регулярно
стричь ногти на всех пальцах обеих рук и ног. Указания, максимально подробно прописанные
в трактатах «Умывание-очищение» (洗淨
«Сэндзё») и «Умывание лица» (洗面, «Сэммэн»), были новаторскими для своего времени, хотя сейчас они
могут показаться в чем-то странными. Так, например, До:гэн очень большое внимание
уделил тому, что монахи не должны пачкать одежду при посещении отхожих мест –
им следует заранее позаботиться о том, чтобы надлежащим образом поднять и
подобрать свое платье. Важно, что До:гэн трактует процесс очищения
человеческого тела как одно из проявлений истинной природы Будды, утверждая
принципиальное тождество всех составляющих этого процесса.
Далее До:гэн подробно описывает
само «дхармовое одеяние», которое должен носить буддийский монах. В «Сё:бо:гэндзо:»
этому вопросу посвящен трактат «Добродетель ношения кэса» (袈裟功徳, «Кэса кудоку»). Слово «кэса»
представляет собой транслитерацию санскритского кашая, обязательного для монахов одеяния из сшитых вместе
прямоугольных полос ткани. До:гэн продолжает традицию, начатую в первой
буддийской общине времен жизни Будды Шакьямуни. Догэн говорит, что «кашая
называют одеянием освобождения» [Там же, 124]. Согласно До:гэн, есть три вида
кэса. Если монах собирается заниматься
физическим трудом или посетить отхожее место, он надевает кэса из пяти полос. Если ему предстоит практика вместе с другими
членами сангхи, он использует кэса из
семи полос, а когда он выходит к людям с наставлениями приличествует надеть
широкое кэса из девяти или более
полос. Чтобы показать, насколько подробно До:гэн регламентирует внешний вид
монахов, приведем следующую цитату: «Вот как следует носить кашая. Наиболее распространенный
способ – оставлять правое плечо открытым. Иногда закрывают оба плеча, но это
приличествует татхагатам и наставникам. Когда оба плеча закрыты, грудь либо
закрыта, либо обнажена. Оба плеча закрывают тогда, когда надевают официальную
кашая с более чем шестьюдесятью вставками» [Там же, 126].
Согласно трактатам «Сё:бо:гэндзо:»,
жизнь в буддийском монастыре должна быть организована следующим образом. В
четыре часа утра по двору обители проходит монах с гонгом, подавая остальным
сигнал к подъему. Ученики встают и идут совершать утренние процедуры. Все они
четко прописаны. Умывшись, монахи возвращаются в дзэндо: - зал для медитаций, где они спали. Здесь нельзя
разговаривать и читать сутры. Монах должен вести себя так, чтобы как можно
меньше отвлекать окружающих: не крутить головой, при ходьбе не махать руками,
не совершать резких и ненужных движений. Во время утренней трапезы каждый несет
свою чашку. Хацу, или патра (санскр.), - одна из немногих личных
вещей монахов, она символизирует образ жизни буддийского ученика. Положенную в
чашку еду обязательно нужно доедать. Закончив трапезу, ученики складывают руки
на груди.
Основное правило, по которому живут
монахи, До:гэн повторил вслед за наставником VI века
Хякудзё. Оно звучит так: «день без работы - день без еды». Поэтому каждый, кто
живет в монастыре, практикует, одновременно выполняя определенные бытовые
обязанности. Согласно религиозно-философской системе До:гэн, просветление – не
единожды достигаемое понимание истинной сути вещей, а непрерывный процесс
осознания единства всего мира. Практика также непрерывна, а кроме того
неотделима от обычной жизни, так как едина с ней. Монах, подметающий пол, -
тело и метла, – согласно До:гэн, воплощает собой пространство и время всей
вселенной.
Также целый трактат посвящен вопросу
о приготовлении пищи. Монахи едят жидкую кашицу с утра и рис с овощами в
полдень. К пище следует относиться с великим почтением. Например, утреннюю кашицу
нужно именовать «почтенная каша», или «утренняя каша». Отдавая приказания,
связанные с едой, следует придерживаться высокого слога. Монахи, готовящие еду,
не должны дышать на рис, блюдо, в которое его положат, или на другую
используемую посуду. На Кухне читают сутры.
Как было показано выше, важнейшее
место в религиозно-философской системе До:гэн занимает практика сикан тадза - безобъектная сидячая медитация,
во время которой по залу ходят дежурные с особыми палками в руках (они
называются кэйсаку - «палки
предупреждения») и бьют задремавших сзади по плечам. Кроме этого, существуют
еще ежедневные встречи настоятеля с учениками, во время которых он дает уроки и
проверяет степень их приближения к просветлению, а также еженедельные,
ежемесячные и ежегодные общие медитации, посты и другие практики.
Таким образом, во-первых, жизненное
пространство монахов школы Со:то: целиком и полностью определяется их религиозной
практикой. Во-вторых, нет разделения между «обыденным» и «религиозным» опытом,
то есть каждое действие может привести к просветлению, а не только усиленная
медитация. В-третьих, несмотря на единую природу всего существующего во
вселенной, просматривается жесткое разделение между обычным пространством (где
употребляется низкий слог, где умы омрачены, а учение забыто) и монастырем
(тишина в зале для медитаций, высокий слог на кухне, определенные действия даже
при посещении отхожих мест).
Абэ Масао 1992 — Abe Masao. A Study of Dogen: His
Philosophy and Religion / Edited by Steven Heine. –
Догэн
2000 — До:гэн. Луна в капле росы /
Пер. с англ.: Рязань,
2000.
Догэн
2001 —Путь к пробуждению. Главные сочинения наставника До:гэн / Пер. с англ. Котенко Р.В. СПб., 2001.
Догэн 2002 —До:гэн.
Избранные произведения / Перевод,
предисловие и комментарии А.Г. Фесюн. М., 2002.