Сайтё: о задачах буддийской общины и о «заповедях бодхисаттвы»

Н.Н. Трубникова

 

Сетевая версия — сентябрь 2008 г.

 

«Правила в шести статьях»

«Правила в восьми статьях»

«Правила в четырех статьях»

«Рассуждение, проясняющее заповеди»

 

По возвращении на гору Хиэй в 817 г. Сайтё: разрабатывает правила обучения и посвящения монахов Тэндай, а также составляет несколько текстов с изложением тех задач, которые эти монахи должны исполнять в японском государстве.

Положение с дисциплиной в школе Тэндай в 818 г. было угрожающим: за двенадцать лет ее существования набрано было 24 ученика, и из них на горе Хиэй остались десять. Один ученик умер, двое уехали заботиться о престарелых родителях, шестеро перешли в школу Хоссо:, остальные пятеро исчезли неизвестно куда. Из оставшихся десяти пятеро провели на горе слишком мало времени, так что основу школы составляли всего пять человек — не считая тех, кто учился у Сайтё: и сотрудничал с ним по собственному почину и официально не числился монахом либо учеником Тэндай. Сайтё: вынужден был принимать срочные и жесткие меры по укреплению школы.

В конце 817 г. Сайтё: сообщил Ко:дзё: о своем замысле создать «храм Единой Колесницы» 一乗寺, Итидзё:дзи. Речь шла о полностью махаянском храме, где основу посвящения в монахи составляли бы не заповеди «Четырехчастного устава», а «заповеди бодхисаттвы». Ко:дзё: возразил, что таких храмов до сих пор в Японии не было. Учитель отвечал: зато такие храмы есть в Индии и в Китае. Весной 818 г. началось воплощение этого замысла. Он предполагал сооружение шести пагод с тысячей копий «Лотосовой сутры» по стране. Три такие пагоды уже были построены: одна на острове Кю:сю:, две другие — в восточных и северо-восточных землях. Таким образом, с севера, востока и с юга страна уже была защищена, оставались запад, а также центр (гора Хиэй) и последняя пагода, объединяющая все остальные (тоже на Хиэй). Отчасти образцом этой системы были «поземельные храмы»; школа Тэндай тоже должна была охватить всю страну (прежде это было заботой государства, а не отдельной школы). Одна из таких пагод действительно была построена на Хиэй к 821 г.

В 818 г. после успешно проведенных молений о дожде Сайтё: поднес ко двору копию «Сутры о человеколюбивом государе», написанную золотыми знаками, и тогда же попытался подать прошение насчет «храма Единой Колесницы», однако вскоре узнал, что «Общинное собрание», члены которого тоже участвовали в молении, выступают против этой просьбы, так как по его мнению «храмов Единой Колесницы» не существует. Так начался спор между Сайтё: и монахами из Нара по вопросу о заповедях и в целом о составе буддийской общины и ее задачах.

По сообщению «Жизнеописания великого учителя с горы Хиэй», в конце весны 818 г. Сайтё: обратился к своим ученикам с наставлением в четырех частях. Он утверждал, что во-первых, согласно «Лотосовой сутре», буддийский Закон должен постигаться и передаваться в горах: и Будда Шакьямуни проповедовал на горе Гридхракута, и Хуэйсы — на горе Дасу 大蘇, и Чжии — на горе Тяньтай. Начинать учиться будущему монаху следует в горах, удалившись от суетного мира. Во-вторых, приверженцам махаяны следует отойти от пути «слушателей голоса» и от их хинаянских заповедей. В-третьих, есть особые махаянские заповеди, открытые в свое время на горе Гридхракута. Чжии передал их своим ученикам, и через учеников их учеников они дошли до Сайтё:. В-четвертых, существует разница между «бодхисаттвами-общинниками» (монахами) и просто бодхисаттвами (мирянами), также как и между храмами Великой и Малой Колесниц. Отныне школа Тэндай должна следовать заповедям махаяны, отказавшись от заповедей хинаяны. Ранее махаянские заповеди не считались противоположными хинаянским, а дополняли их; не существовало монашеского посвящения, основанного только на махаянских заповедях. Сайтё: вводит это новшество, и оно означает резкое размежевание между школой Тэндай и школами города Нара. Текст обращения Сайтё: к ученикам, возможно, не является подлинным, но он показывает, как позднее в школе Тэндай понимали точку зрения наставника (Groner P. Saicho: the Establishment of the Japanese Tendai School. Berkeley, 1984. P.114-115).

В 818-819 гг. Сайтё: направил три послания ко двору, вошедшие в «Правила для учеников Горной школы» 山家学生式, «Сангэ гакусё:-сики» — это так называемые правила в шести, восьми и четырех статьях. См.: Сайтё: Правила в четырех статьях (Сидзё:-сики). Перевод со старояпонского Н.Н. Трубниковой // Вопросы философии, 2006, № 8. С.148-154; Сайтё (Дэнгё-дайси). Правила в шести и восьми статьях // Религиоведение. Научно-теоретический журнал. М.-Благовещенск, 2007, № 2. С. 184-195.

 

«Правила в шести статьях» 六条式, «Рокудзё:сики» касаются в основном обучения монахов школы Тэндай. В их вступительной части сердце человека, идущего по пути, именуется «сокровищем страны» 国宝, кокухо:. Такого человека, способного «принять на себя чужие злые дела, направить на других милостивые деяния, забыть о себе, приносить пользу другим» в Индии называют «бодхисаттвой», а в Китае — «благородным мужем». Однако в Японии путь бодхисаттв еще не проложен. Это упущение следует исправить — во исполнение воли государя Камму, основавшего школу Тэндай.

1. Начиная с 818 г. за Тэндай закрепляется «ежегодный набор» в два человека, которым предстоит проходить особое, строго махаянское обучение. Эти ученики не исключаются из мирских списков и не получают монашеских имен, но именуются «детьми будды» (как в «Сутре о сетях Брахмы»). Приняв «десять совершенных добрых заповедей», они становятся «бодхисаттвами-шраманерами», и их «грамоты о переправе» 度縁, доэн (свидетельства о поступлении на обучение), удостоверяются государственной печатью, а не «Общинным собранием».

Не вполне ясно, что здесь Сайтё: понимает под «совершенными добрыми заповедями» 円善戒, эндзэнкай (Groner P. Op.cit. P.119). Другие школы при посвящении «послушника», шраманеры, использовали «десять заповедей шраманеры» 沙弥十戒, сями дзю:кай. Есть и другой список «десяти добрых заповедей» 十善戒, дзю:дзэнкай, один из ранних вариантов «заповедей бодхисаттвы»: они предназначались и для монахов, и для мирян. Наконец, возможно, речь идет о десяти «трудных» заповедях из «Сутры о сетях Брахмы» 十重戒, дзю:дзю:кай, их обычно называют «совершенными» заповедями. Ко:дзё: считал, что это «трудные заповеди», позже на горе Хиэй стали вручать «добрые заповеди», а в храме Миидэра — «заповеди шраманеры».

 

 2. Когда эти ученики принимают посвящение в монахи, им вручаются все пятьдесят восемь «заповедей бодхисаттвы», и они становятся бодхисаттвами-общинниками 菩薩僧, босацусо:. Их грамоты о принятии заповедей 戒牒, кайтё:, то есть свидетельства о приеме в монахи, тоже удостоверяются государственной печатью. После этого они на двенадцать лет поселяются на горе Хиэй и каждый изучает один из двух видов обрядов.

3. Первый вид — это «обряды прекращения неведения и постижения сути» 止観業, сиканго:. Для их освоения требуется изучать сутры, служащие для защиты страны: «Лотосовую сутру», «Сутру золотого света», «Сутру о человеколюбивом государе», а также другие махаянские сутры, в том числе «Сутру повелительных заклинаний-дхарани для защиты страны и мира», 守護国界主陀羅尼経, «Сюго коккай сю дарани-кё:» (эта сутра была переведена на китайский на рубеже VIII-IX вв., незадолго до поездки Сайтё: в Китай. В Японии ее впервые стал распространять Ку:кай. Не вполне понятно, почему эта сутра упоминается здесь, а не среди текстов «тайного учения». В других текстах Сайтё: эта сутра уже отнесена к «обрядам Вайрочаны»).

4. Второй вид — «обряды Вайрочаны» 遮那業, сянаго:. В этом случае требуется выучить те тексты, где содержатся мантры и дхарани для защиты страны: «Сутру о Великом Солнце», «Сутру о матери будд, светлой государыне, Великой Паве», «Сутру истинных слов о чудесной перемене и о непустых силках»*, «Сутру о голове будды»**, а также все другие «истинные слова».

* 不空羂索神変真言経, «Фуку: кэнсаку синхэн сингон-кё:», санскр. «Амогхапаша-кальпараджа», в тридцати свитках, ТСД № 1092. Основное ее содержание — дхарани для разных случаев. В Японии впервые эта сутра появилась в середине VIII в.

** В Китае существовало два текста с похожими названиями: 1) «Сутра о вращателе колеса со знаком будды на голове» 仏頂輪王経, «Буцутё: ринно:-кё:» в одном свитке, ТСД № 907; 2) «Сутра о вращателе колеса с единым знаком будды на голове», 一字仏頂輪王経, «Итидзи буцутё: ринно:-кё:», санскр. «Ушниша-виджая-дхарани-сутра», в пяти свитках, ТСД № 951-952. Сайтё:, видимо, говорит об этой второй сутре. Здесь «знак на голове будды», санскр. «ушниша» —завиток волос на лбу, излучающий сияние. Кроме будды, этот знак имеет также «вращатель колеса», санскр. «чакравартин», государь, преданный буддийскому Закону. В Японии сутра стала известна благодаря Ку:кай, Сайтё: одалживал ее у него.

5. Тех учеников, кто освоил эти два обряда, по истечение двенадцатилетнего срока пребывания на Хиэй допускается назначать на должности сообразно их успехам. (Ранее говорилось, что каждый ученик изучает один из двух видов обрядов — возможно, для того, чтобы не дать властям повода когда-либо сократить «ежегодный набор» в школу Тэндай (нужны два человека на две «специальности»). Здесь Сайтё:, видимо, допускает, что монахи могут освоить и оба вида. Позже в школе Тэндай чаще всего монахи владели и теми, и другими обрядами, хотя деление учащихся по двум «специальностям» сохранялось до 890 г. См.: Groner P. Op.cit. P.71.) «Кто может хорошо действовать и хорошо говорить, пусть постоянно живет в горах и будет главою для прочих, сокровищем для страны. Кто хорошо говорит, но не может действовать, пусть станет учителем страны, а кто хорошо действует, но не может говорить, тот пусть станет работником страны».

6. «Учителя страны и работники страны» могут назначаться на должности «поземельных наставников» и «проповедников, передающих Закон»***. Они ежегодно в течение шестилетнего срока службы получают от государства необходимую одежду, «проверяют поземельное и уездное начальство, а оно пусть проверяет их». В каждой из провинций им следует «обустраивать пруды и каналы, расчищать заросли и каменные завалы, наводить мосты и переправы, выращивать лес и коноплю, сажать масличные растения и овощи, копать колодцы, отводить воду, трудиться для пользы страны и для пользы людей. Пусть они разъясняют сутры, упражняют сердце, но не наживаются на земледелии и торговле».

*** «Поземельные наставники» 国講師, кокуко:си впервые упоминаются в текстах в 702 г. как «учителя страны» 国師, кокуси:, назначаемые по одному в каждую из «земель» для надзора за монахами и для проведения обрядов. В 795 г. их стали называть «учителями-наставниками» 講師 ко:си, имея в виду их обязанность давать «разъяснения», «наставления» 講, ко:, по сутрам, а не просто читать их. Эти наставники были подотчетны одновременно и «Общинному собранию», и напрямую ведомству Канцлера. Сайтё:, вероятно, имел в виду это их правовое положение, когда добивался для всей своей школы вывода из-под власти «Общинного собрания» и подчинения Канцлеру.

Школа Тэндай здесь выглядит прежде всего как образовательное учреждение, ее задача — готовить знатоков обрядов, проводимых в Японии по государственному заказу. Обучение делится надвое, и в обоих случаях речь идет об освоении обрядовых навыков: как достигать нужного сосредоточения («прекращения неведения и постижения сути») и как применять мантры и дхарани. И то, и другое составляет монашеское высшее образование, тогда как освоение сутр, «защищающих страну», относится к предыдущему уровню подготовки (об этом см. ниже). Одна из целей Сайтё: — вывести монахов своей школы из подчинения «Общинному собранию», где в то время власть принадлежала сторонникам школы Хоссо:. Различение людей по способностям «говорить» и «действовать» подчеркивает гибкость школьной подготовки: обучение на горе Хиэй годится как для будущих проповедников, толкователей сутр и т.п., так и для тех, кто по роду службы будет занят «прикладными» вопросами обряда (например, сбором или изготовлением необходимой утвари), храмовым хозяйством, снабжением и др. Те, кто в равной мере способен и «говорить», и «действовать», по замыслу Сайтё:, должны будут оставаться в школе Тэндай на преподавательской службе.

 

«Правила в восьми статьях» описывают обучение «Учеников, которые осваивают обряды» 得業学生, токуго: гакусэй, — проходящих в школе Тэндай общую монашескую подготовку, связанную с чтением сутр для «защиты страны», но не с «двумя разновидностями обрядов». После такой подготовки ученики могли бы выдержать испытания согласно тем требованиям, которые были установлены государством для всех буддийских школ. Сайтё: указывает, что эти ученики должны проходить испытание на знание «Лотосовой сутры» и «Сутры золотого света», а после этого становиться монахами, и затем в течение двенадцати лет, не покидая горы Хиэй, изучать один из «двух видов обрядов».

1. Число учеников, занятых «освоением обрядов» в школе Тэндай, — двенадцать человек. Срок их обучения равняется шести годам, так что каждый год двоих учеников выпускают, и набирают двоих новичков. По истечении шести лет учебы они проходят испытание и списки успешно отчитавшихся передаются властям. Допускается и досрочное прохождение испытаний. При выбытии кого-то из учеников об этом сообщается властям и на его место принимают другого новичка.

2. Одежда и пропитание для всех таких учеников обеспечиваются за их собственный счет. Если способный ученик не имеет достаточных средств, то школа может выдать ему разрешение на сбор милостыни.

3. Нерадивых учеников и тех, кто нарушает школьный распорядок, следует отчислять и набирать на их места других, ставя в известность власти.

4. После «освоения обрядов» ученики могут принять заповеди шраманеры, послушника, и в тот же год — заповеди шраманы, монаха. После этого они должны двенадцать лет на горе Хиэй учиться «двум видам обрядов», причем первые шесть — в основном слушать наставления, а самостоятельными «размышлениями и упражнениями» заниматься во вторую очередь. В следующие шесть лет самостоятельным занятиям отводится главная роль, а «слушанию» — второстепенная. Каждый день два занятия посвящаются «внутренним учениям» и одно — «внешним» (вероятно, конфуцианским и даосским). Благие последствия от освоения Закона-Дхармы ученики передают всем существам, как и должны делать бодхисаттвы.

5. Лица, прибывшие учиться на гору Хиэй по собственному почину, как и ученики, принятые по ежегодному набору в школу Тэндай или в другие школы, не исключаются из именных списков 名帳, мё:тё:, того храма, где эти люди  ранеепроходили начальное обучение. Их имена вносят в списки в храмах земли О:ми, и учеников ставят там на довольствие****. Только зимнюю и летнюю одежду они могут, согласно Закону Великой Колесницы, просить как подаяние, но при этом не должны отвлекаться от обрядов. «Пусть травяные хижины будут им обиталищем, листья бамбука — сиденьем, пусть к жизни они относятся легко, а Закону придают вес, пусть защищают страну, постоянно пребывая внутри Закона».

**** Средства на пропитание ученикам, принятым в школу по «ежегодному набору», должны были выделяться из доходов той «земли», где находились храмы этой школы, здесь — земли О:ми. Одевались ученики «ежегодного набора» за казенный счет, прочие — либо за собственный (их снабжали родственники, земляки или еще какие-то благотворители), либо собирали подаяние, взяв на это разрешительную грамоту в храме. При этом, согласно махаянским заповедям, любое имущество, в том числе собранная одежда, принадлежало не отдельному монаху, а общине в целом.

6. От учеников, прибывших из других школ, а также от «вольнослушателей» (официально не состоящих ни в какой школе) тоже требуется сообщить, где и под чьим руководством они начинали свое буддийское образование. Они получают грамоту о зачислении на учебу в Тэндай и представляют ее властям. Если такой человек проведет на Хиэй двенадцать лет и успешно пройдет обучение, то сможет получить монашеский ранг наравне с теми, кто был принят в школу Тэндай по ежегодному набору. В противном случае его следует отослать в его прежний храм.

7. Если ученик школы Тэндай в строгости провел двенадцать лет на горе, учился и упражнялся согласно правилам, то ему жалуют ранг «Великого учителя Закона». Если же он не освоил обрядов, но жил в строгости и двенадцать лет не покидал горы Хиэй, то ему жалуют звание «Учителя Закона». В остальных случаях его лишают хвания ученика школы Тэндай и отсылают в его прежний храм.

8. В молельни школы Тэндай назначают двух распорядителей из числа мирян 俗別当, дзоку бэтто:. Они должны следить за порядком, не допускать воровства, пития опьяняющих напитков, сношений с женщинами и т.п., и тем самым поддерживать Закон Будды и защищать страну.

 

Как и следовало ожидать, «Общинное собрание» не поддержало этих прошений Сайтё:. До начала 819 г. никакого ответа на свои послания он не получил. Незадолго до годовщины смерти государя Камму весной 819 г. он направил ко двору «Правила в четырех статьях», действуя на этот раз в обход «Общинного собрания» — используя свое знакомство с некоторыми ближайшими советниками государя Сага из числа мирян. Новые «Правила» выстроены гораздо жестче прежних.

1. Храмов бывает три вида: чисто махаянские, чисто хинаянские и смешанные, они же храмы «совместного подвижничества». В первых селятся «общинники-бодхисаттвы», во вторых — «учителя устава», а в третьих — «общинники-бодхисаттвы, занятые долгими упражнениями» *****. Тем, кто принят по ежегодному набору в школу Тэндай, надлежит отвергуть хинаяну и обратиться к махаяне, двенадцать лет провести на горе Хиэй, но после освоения обрядов эти ученики ради «пользы для других» временно могут принять хинаянский устав и поселиться в храмах совместного подвижничества.

***** Речь идет о храмах, где обитают и приверженцы хинаяны, и сторонники махаяны. «Долгое упражение», в отличие от «начального», — такое, которым занимаются монахи, ранее уже освоившие какие-либо махаянские (а возможно, и хинаянские) практики. Другие возможные переводы — «дальнейшее упражнение», «упражнение для продолжающих».

2. Возглавлять обряд посвящения могут двое «почитаемых»: в махаянских храмах это бодхисаттва Манджушри, а в хинаянских — Пиндола賓頭盧яп. Биндзуру, ученик Будды Шакьямуни более других преуспевший в освоении общинного устава. (Пиндола изображается в виде архата, в монашеской одежде, иногда в облике подвижника, иссушенного аскетическими упражнениями.) В храмах совместного подвижничества чтут и Манджушри, и Пиндолу, и в дни хинаянского «покаяния» главой обряда считается Пиндола и общинники рассаживаются по хинаянским чинам, а в дни махаянского покаяния обряд возглавляет Манджушри и общинники рассаживаются по чинам махаяны. Как замечает Сайтё:, такое чередование в Японии до сих пор не применялось. «Чины», сидай — порядок, в котором общинники занимают места во время собраний. Согласно «Сутре о сетях Брахмы», учитываться при этом должны не возраст, знатность и т.п., а лишь то, кто раньше, а кто позже принял «заповеди бодхисаттвы». Согласно комментарию Ватанабэ Сё:ко:, это утверждение Сайтё: обусловлено полемическими задачами его сочинения — чередование махаянского и хинаянского обрядов в одном храме неосуществимо, так как по-настоящему обряд «вручения заповедей бодхисаттвы» еще не проводится, за отсутствием особого «помоста» для этого (Нихон-но сисо:.1. Сайтё:, Ку:кай сю: ([Памятники] японской мысли. Том 1. Сайтё:, Ку:кай). Издание, перевод на современный японский, комментарии Ватанабэ Сё:ко:. Т, 1969. С.51). Фактически же махаянские заповеди уже принимались, так что практика, о которой говорит Сайтё:, была возможна.

3. Есть две разновидности заповедей: махаянские «заповеди бодхисаттвы» и хинаянские заповеди «Четырехчастного устава». И те, и другие называются «великими общинными заповедями». Здесь Сайтё: противопоставляет 58 заповедей «Сутры о сетях Брахмы» и заповеди «Четырехчастного устава» числом в 250 для монахов и 348 для монахинь. Выражение «великие общинные заповеди», дайсо:кай, указывает на то, что человек, принявший эти заповеди, считается полноправным монахом.

4. Принятие заповедей возможно двумя способами. Первый — когда «заповеди бодхисаттвы» принимаются согласно «Сутре о Всеобъемлющей Мудрости» в присутствии трех учителей и с достижением «ступени свидетельства». «Ступень свидетельства» — уровень совершенства, на котором подвижник сознает, что его природа совпадает с природной будды, и может выразить, «засвидетельствовать» это. Понятие «свидетельства» указывает на то, что просветление не обретается как что-то, ранее не присущее подвижнику, но выявляется им внутри себя самого. «Учителями», покровителями обряда, считаются Шакьямуни, Манджушри и Майтрейя, а свидетелями — все бодхисаттвы. Если не находится учителей из числа людей, то призывают их издалека, на расстоянии в тысячу ри (согласно «Сутре о сетях Брахмы»), а если же и там таковых не отыщется, то посвящение можно принять самостоятельно перед изображением будды. Тем, кто проходит ежегодное обучение в школе Тэндай, должны вручаться «заповеди бодхисаттвы». Второй способ принятия заповедей — хинаянский, при котором призывают десятерых учителей из числа нынешних наставников, «в чистоте соблюдающих устав», и трое из них становятся учителями, а семеро — свидетелями. Если недостает хотя бы одного человека, то заповедей не вручают. Ученикам школы Тэндай не разрешается принимать такие заповеди.

Завершая эти «Правила», Сайтё: пишет, что великих бедствий в будущем веке «конца Закона» можно будет избежать только благодаря махаянским сутрам и общине бодхисаттв. Согласно «Лотосовой сутре» бодхисаттвы делятся на «вышедших из дома» и «оставшихся дома», то есть на монахов и мирян. «Сокровища государства, польза государства — если это не бодхисаттвы, то кто же? На буддийском пути их величают бодхисаттвами, на мирском пути зовут благородными мужами. Их заповеди широки и велики, они объединяют истинное и мирское». То есть «заповеди бодхисаттвы» имеют и внутренний смысл (выражение природы будды), и внешний (правила для монахов). Сайтё: снова просит государя проложить в Японии махаянский путь, поддержав эти правила.

 

На эти «правила» Сайтё: получил подробные возражения из Нара (их составил монах Кэйдзин 景深). Сайтё: ответил на них в «Рассуждении, проясняющем заповеди» 顕戒論, «Кэнкай-рон», 819-820 гг. См.: Сайтё:. Из «рассуждения, проясняющего заповеди» («Кэнкай-рон», 820 г.) / Историко-философский ежегодник’2006. М., 2006. С. 368-397.

По примеру других буддийских авторов, Сайтё: в этом трактате начинает с того, что выражает решимость «искать прибежища» у будды, учения и общины. «Три Сокровища» Сайтё: описывает в духе «тайного учения». Будда у него — это Махавайрочана, а также великое множество будд Шакьямуни (как в «Сутре о сетях Брахмы»). Учение именуется «Единой Колесницей», а также «истинной таковостью», воплощенной в бодхисаттве Манджушри. Община предстает как семья бодхисаттв, «детей будды» 仏子, бусси. Важно отметить, что «заповеди» относятся не к «учению» (как одна из его частей, «устав») и не к общине (как распорядок ее жизни), а к «будде» — поскольку «заповеди бодхисаттвы» суть в то же время и «заповеди природы будды» (по «Сутре о сетях Брахмы»).

В основной части «Рассуждения» речь вначале идет о положении дел в Японии. Сайтё: различает три вида храмов: принадлежащие только к хинаяне, только к махаяне или смешанные. Так, по его утверждению, обстояло дело и в Индии, и в Китае. Сайтё: ссылается на записки Ицзина義淨 (635-713), китайского паломника в Индию, давшего такую схему: в центре (в Китае) господствует махаяна, на периферии (близ «северных гор и южных морей») распространена хинаяна, а в промежутке встречаются смешанные храмы. Куда же в этой схеме поместить Японию? Для Сайтё этот вопрос имеет политическое значение: от ответа на него зависело, признает ли он свою страну центром мироздания, или же окраиной другого великого государства, Китая. Он склоняется к первому из этих двух вариантов: именно в «Рассуждении» Сайтё первым в истории Японии назвал ее «Великой Страной Солнечного Корня» 大日本国, Дай Нихон-коку. Однако решается вопрос в своеобразном критическом ключе. Сайтё: говорит: в те двести с лишним лет, что в Японии воздвигают буддийские храмы, в Японии сперва была принята махаяна, а после, с введением устава (что произошло не сразу), стали преобладать смешанные храмы (махаянские по своему учению и, увы, хинаянские — по характеру посвящений и монашеской дисциплины). Таким образом, исходно положение было более правильным (с Японией в центре), но теперь оно изменилось к худшему, и вина за это во многом лежит на противниках Сайтё:, монахах из Нара, столь крепко держащихся за устав. Государству же нужны именно бодхисаттвы. Они различаются по способностям и могут при необходимости соблюдать или хинаянские, или махаянские заповеди, чему уже есть примеры в Японии.

Затем обсуждается граница между махаяной и хинаяной в области учения. По Сайтё:, «польза для других» у бодхисаттв не добавляется к «пользе для себя» (как было сказано в возражениях из Нара), а содержит ее в себе. Сайтё: цитирует «Лотосовую сутру» (глава восьмая, «Пятьсот учеников получают предсказания»), где сказано: бодхисаттвы не имеют желаний и страстей, против которых направлены обычные заповеди, но ради спасения живых существ применяют «уловку», делая вид, будто поражены этими желаниями. По сути же у непросветленных живых существ желаний тоже нет: им только кажется, что они могут желать убить, украсть и т.д., но это мнение происходит от «неведения» 無明, мумё: (Сутра о бесчисленных значениях. Сутра о цветке лотоса чудесной дхармы. Сутра о постижении деяний бодхисаттвы Всеобъемлющая мудрость. Издание подготовил А.Н. Игнатович. М., 1998. С.180-181). Есть разница между тем, как заповеди хинаяны соблюдают шраваки, и тем, как их же соблюдают бодхисаттвы: «Заповеди “слушателей голоса” в случае самих “слушателей голоса” несут “пользу для себя”, а в случае бодхисаттв они несут “пользу для других”. Распорядок и устав бодхисаттв полностью содержат “пользу для себя”. Ибо посредством “пользы для других” бодхисаттвы как раз и достигают “собственной пользы”. Следует точно понять: они не желают “малого плода” [=собственного освобождения], а потому принятие ими заповедей Малой Колесницы называют “временным”».

Принятие заповедей важно для освобождения от помрачения — но также и для обустройства общины. С обычной точки зрения, ученик, принимая заповеди устава, прежде всего становится монахом, а уж потом начинает свои поиски освобождения. Как в этом смысле обстоит дело с заповедями бодхисаттвы? Сайтё: говорит, что хотя они и дают непосредственное «становление буддой», все же они, как и заповеди устава, «выводят из дому» 出家, сюккэ, — при том, что обращены они не только к монахам. Тем самым отчасти снимается столь напряженный для монахов Нара вопрос о буддийских подвижниках вроде Гё:ки, которые почитались в народе как бодхисаттвы, но стояли вне «государственной» монашеской общины. «Вышедшие из дому» у Сайтё: — более широкое понятие, чем «монахи», бхикшу, поэтому знак 僧, со:, у него скорее означает «общинник», а не «монах». «Община бодхисаттв» существует, настаивает Сайтё:.

Заповеди бодхисаттвы не только описывают природу «исконно просветленного» существа, но и остаются при этом «заповедями», могут служить «пратимокшей» — основой монашеского образа жизни. Сайтё: следует китайским переводам канонических текстов, где то же санскритское слово не транскрибируется, а передается по смыслу: «прати» + «мокша», «особое освобождение» или «отделение-освобождение» 別解脱, бэцу гэдацу. Хотя природой будды, выраженной в заповедях, обладают все существа, самостоятельное («отдельное», бэцу) принятие заповедей всё же имеет немалое значение, и бодхисаттвы поэтому делятся на «вышедших из дому» и «оставшихся дома».

Возникает и еще один трудный вопрос: ложны ли с точки зрения махаяны хинаянские заповеди? Ответ Сайтё гласит: как средство, как «уловка», они действенны, и потому истинны, но как самоцель приниматься не могут. «Запретительные заповеди “двух колесниц” [= шравак и пратьекабудд], сутры, уставы и прочее — хотя их и называют “правильными воззрениями”, когда по ним Малую Колесницу отличают [от небуддийских учений], но когда кто-либо стремится именно к этим заповедям будды, то их называют “сутрами и уставами ложных воззрений” <…> Община бодхисаттв, о которой проповедуют “Сети Брахмы”, не исполняет распорядка и устава Малой Колесницы “слушателей голоса”».

Возражения монахов из Нара содержали и такую мысль: при историческом Будде Шакьямуни общины бодхисаттв не было, его окружали только «слушатели голоса», шраваки. Сайтё: возражает: бодхисаттва Манджушри был не шравакой, а бодхисаттвой, но входил в общину Шакьямуни. Это видно, например из «Сутры о нирване», где Манджушри — одно из главных действующих лиц, собеседник Будды. Делая вид, что он обычный ученик и ищет пользы «для себя», Манджушри применял «уловку» ради блага других учеников Просветленного. Иными словами, он задавал учителю вопросы, ответы на которые знал и сам, но делал это затем, чтобы наставления прозвучали — для тех, кто в них действительно нуждались, однако не находили нужных слов для того, чтобы спросить. Общины шравак и бодхисаттв различаются и по тому, какой истины они ищут: относительной, «мирской», или же предельной «Истины Первого Значения». Здесь учение о заповедях соотносится с махаянским учением о двух истинах («мирской» и «истине Первого Значения»).

Быть приверженцем буддийского учения и не входить в буддийскую общину невозможно. Казалось бы, это прямо следует из формулы «тройного прибежища». Но, по Сайтё:, монахи из Нара, не признавая «заповедей бодхисаттвы» как основы для монашеского посвящения, отказывают бодхисаттвам в праве образовывать свою общину. А между тем в махаянских текстах, в частности, в весьма почитаемом «Трактате о великой мудрости-переправе» говорится о трех общинах: «общине шравак», «общине пратьекабудд» и «общине бодхисаттв». В этом трактате границы буддийской общины вообще очень широки: «…те люди, кто придерживается заповедей, кто стоек в созерцании, кто мудр и разумен — все они входят в число общинников. Это подобно тому, как десять тысяч рек возвращаются к морю. <…> Всё множество добрых людей — все они пребывают в числе общинников». В этой цитате снова встречаются три понятия — «заповеди», «созерцание» и «мудрость» — на сей раз как свойства общинников. Для Сайтё: здесь существенно то, что буддийской «общиной», сангхой, именуется не только сообщество последователей хинаяны.

Коль скоро «заповеди бодхисаттвы» суть «общинные» заповеди, ими определяются отношения внутри буддийской сангхи, в том числе порядок рассаживания во время собраний. Этот вопрос Сайтё: выделяет как особенно важный: его замысел предполагает такое государство, где для всех жителей, и мирян, и монахов, и для государя, и для подданных, существует единое мерило — срок, прошедший со времени принятия «заповедей бодхисаттвы» (что соответствует 38-й «легкой» заповеди «Сутры о сетях Брахмы») Более или менее почетное место участник собраний занимает в зависимости от того, как давно он принял заповеди, то есть простолюдин может сидеть «впереди» самого государя. Другие вопросы из этого же «дисциплинарного» ряда касаются бритья головы и ношения монашеских одежд. На примерах из «Лотосовой сутры» и других текстов Сайтё: показывает, что бодхисаттвы обычно предстают в облике монахов, то есть с обритой головой и в одеянии, окрашенном в особый цвет. Смысл этого не просто в том, чтобы отличаться от мирян, для которых прическа и цвет наряда служат знаками государственной, сословной, половой и возрастной принадлежности, то есть выражают различия, которых буддисты не считают значимыми. Существенно также и то, что названные черты внешнего вида бодхисаттвы указывают на изменения, произошедшие с его «плотью» после принятия заповедей, на то, что и телесная его природа, а не только сознание, стала тождественной природе будды — даже если на самом деле бодхисаттва еще и не достиг совершенства. Вместе с тем, как станет ясно из дальнейшего, такой облик не считается обязательным.

Как оценить полное либо частичное следование заповедям? Если рассуждать с внешней, мирской точки зрения, то в полном объеме заповеди бодхисаттвы всё равно неисполнимы, так как относятся в том числе и к животным — и при этом включают в себя правила относительно одежды. Нелепо требовать, чтобы животное облачилось в монашеское платье, замечает Сайтё:. Отсюда вывод: в «Сутре о сетях Брахмы» не предполагается, что набор заповедей весь в целом обязателен для каждого, кто их принимает (точно так же, например, заповедь «не слушать музыки» не имеет смысла для глухих).

Но если частичное соблюдение заповедей возможно, то приходится допустить и частичную проявленность «природы будды» у бодхисаттвы. Монахи из Нара в своем возражении указывали, что заповеди бодхисаттвы слишком тонки для уразумения, оттого истинных бодхисаттв и мало, а большинство тех, кого называют «бодхисаттвами», носят лишь «временные имена», то есть в собственном смысле слова не являются даже монахами. Бедствий же в мире много, и значит, бодхисаттвы не смогут защитить страну. По Сайтё:, они смогут это сделать, ибо полное осуществление заповедей достигается уже при самом их принятии. Однако он указывает, что одним лишь «вручением заповедей» дело не ограничивается. Образ жизни бодхисаттв включает в себя странствия по горам, отшельничество, чтение сутр, произнесение «истинных слов», сосредоточенное созерцание в течение 90 дней — все те дела, которые в Японии уже давно считаются способами «защиты страны». И все эти занятия бодхисаттвы, уже посвященного или еще только готовящегося к посвящению, и обряд, при котором новый ученик становится бодхисаттвой, как раз и могут «защитить страну».

Завершая трактат, Сайтё: дает краткий обзор китайской «предыстории» школы Тэндай. Учение будды по сути едино, хотя в чем-то его сторонники могут спорить друг с другом — разногласия неизбежны, поскольку учение строится на «уловках», рассчитанных на восприятие разными живыми существами, а способности и склонности у разных существ разные. Развитие учения о заповедях выглядит у Сайтё: следующим образом: сначала, в первой половине VII в., в Китае появляется различение «трех колесниц» (шравак, пратьекабудд и бодхисаттв), затем, в конце VII в., возникает «Единая Колесница» (учение, основанное на «Лотосовой сутре»), далее, в начале VIII в., распространяется «тайное учение» с его «истинными словами», мантрами, а во второй половине того же столетия вводится махаянский обряд «покаяния», покровителем которого выступает не Пиндола, а бодхисаттва Манджушри. Наконец, «совершенное учение» школы Тяньтай складывается на рубеже VIII-IX вв., а в Японии школа Тэндай появляется в 805 г., то есть отставания от Китая здесь почти нет. Однако в полной мере это учение будет освоено только тогда, когда будет введено монашеское посвящение на основе «заповедей бодхисаттвы».

Учение о заповедях у Сайтё: в «Рассуждении, проясняющем заповеди» следует «Сутре о сетях Брахмы», а значит, совпадает с учением о коренной, исконной природе живого существа. Внутренне каждое существо уже есть будда, и если оно может осознать это хотя бы отчасти — то оно тем самым становится бодхисаттвой, и «для себя» ему кроме этого ничего не нужно. Отдельное существо мыслится не как объект спасения, а как его источник: спасению подлежит «страна», «государство», некая среда или система взаимоотношений, где возможно распространение заповедей и принятие их как можно бóльшим числом существ. Защищать такую страну — занятие для всех ее жителей, каждому из которых прежде всего важна «польза других».

Весной 822 г. Сайтё: возвращается к обустройству школы в своем завещании и дает различные предписания ученикам «высших», «средних» и «низших» способностей. Так, при «высших» способностях одеждой должно служить тряпье, подобранное у дороги, едой — любая пища без разбора, из чего она состоит, а жилищем — бамбуковая хижина. При «средних» способностях одеваться можно в грубую одежду, есть подаяние, собранное в строгом соответствии с заповедями, а жить в деревянном доме. Люди «низших» способностей могут одеваться в хлопчатую и полотняную одежду, питаться на трапезах, устраиваемых мирянами, и для жилья им подходят все здания на горе.

Разрешение принять «Правила» Сайтё: как основу дальнейшей деятельности школы Тэндай было дано государем лишь в 822 г., через семь дней после смерти Сайтё:. О том, насколько удачным оказался порядок обучения монахов, разработанный Сайтё:, можно судить хотя бы по тому, что в последующие столетия истории японского буддизма почти все основатели новых школ начинали свой путь с более или менее длительной учебы на горе Хиэй.