«Собрание
песка и
камней» в
истории
японской
философской
мысли
Н.Н.
Трубникова
Работа
выполнена
при
поддержке
РГНФ в рамках
проекта 13-03-00161
«“Собрание
песка и
камней” в
истории японской
философской
мысли»
Буддийская
община в
«Собрании
песка и камней»
Буддийская
община, согласно
сутрам и уставам,
делится на семь
частей 七衆, ситисю.
(ср. рассказ IV–1).
Их санскритские
названия в Китае
и Японии принято
не переводить,
а транскрибировать
иероглифами:
1) монахи比丘, бику,
санскр. бхикшу
(«нищие», (живущие
подаянием»), или
沙門, сямон,
санскр. шрамана;
2) монахини比丘尼, бикуни,
санскр. бхикшуни;
3) миряне
優婆塞, убасоку,
санскр. упасака;
4) мирянки
優婆夷, убаи,
санскр. упасика;
5) послушники
沙彌, сями,
санскр. шраманера;
6) послушницы
沙彌尼, сямини,
санскр. шраманерика;
7) монахини
на испытательном
сроке 式叉摩那, сикисамана,
санскр. шикшамана.
Положение
человека в буддийской
общине определяется
заповедями (戒, кай,
санскр. шила). Монахи
принимают 250 заповедей
устава, монахини
— 348 (согласно «Четырехчастному
уставу», «Сибун-рицу»,
ТСД 22, № 1428). Для мирян
и мирянок обязательны
пять заповедей:
запреты на
убийство,
воровство,
прелюбодеяние,
ложь и приём
опьяняющих
веществ. Для
послушников
и послушниц к
этому списку
добавляются
ещё пять
заповедей: не
есть после полудня,
не смотреть
на пляски и
не слушать музыки,
не
пользоваться
украшениями
и благовониями
для тела, не
спать на
высоком и
широком ложе,
не
прикасаться
к золоту,
серебру и
драгоценным
камням (итого
десять
заповедей).
Коль скоро
считается,
что женщины
легче
поддаются
страстям, для
них
существует
ещё одна
ступень
ученичества:
шикшаманы
соблюдают
ещё ряд
дополнительных
предписаний.
В Японии
эпохи
Камакура на
деле община не
имела такой
структуры:
почти все
монахини
были на самом
деле
послушницами
или мирянками,
полное
монашеское
обучение
прошли только
несколько
учениц
монаха
Эйдзона, стоявшего
во главе
движения за
возрождение
общины.
Монашеские
посвящения в Японии
не были одинаковыми
для всех школ.
Монахи школ города
Нара и школы Сингон
принимали заповеди
«Четырёхчастного
устава» на помосте
для посвящений
戒壇, кайдан,
который учредил
монах Цзянь-чжэнь,
прибывший из Китая
в середине VIII в.
(ср. рассказы
III–5, VI–9, VI–17, Xб–2, Xб–3).
Чтобы стать
послушником,
мирянин, как
правило ещё
будучи подростком,
поступал на
обучение в
храм. Перед
посвящением
в монахи
послушник
проходил
испытания,
где должен
был показать
своё умение
читать и толковать
тексты
буддийского
канона. Для
обряда
посвящения
требовалось
трое
наставников
и семь
свидетелей;
все они
должны были быть
правильно
посвящёнными
монахами, строго
соблюдающими
устав (в
отдалённых
землях обряд разрешалось
проводить и
при меньшем
числе участников).
Самочинное, неуставное
посвящение монах
мог получить просто
от учителя — либо
призвать в качестве
учителя будду
или бодхисаттву
и принять заповеди
перед его изваянием.
Монах, посвящённый
по уставу, получал
грамоту (戒牒, кайтё:),
которая освобождала
его от
податей и
давала право
на совершение
обрядов.
Монашество
мыслилось
как особая
государственная
служба; ещё в
первом японском
законодательном
своде,
«Уложениях
годов Тайхо:»
(«Тайхо:-рё:»,
702–718), был закон
о монахах и
монахинях,
отчасти
подтверждавший
правила
устава, а
отчасти
расходившийся
с ними: так,
главным
источником
пропитания
монаха по
закону
должна была
быть не
милостыня, а
казённое
жалование;
см.: [Тайхорё 1985,
65–73].
Также
с VIII века в Японии
были известны
«заповеди бодхисаттвы»
(菩薩戒, босацукай,
основаны на «Сутре
о сетях Брахмы»,
«Боммо:-кё:», ТСД
24, № 1484). Эти 58 заповедей
предназначены
и для монахов,
и для мирян. «Заповеди
бодхисаттвы»
делятся на «трудные»
(10) и «лёгкие» (48).
Трудные
заповеди
предписывают
отказ от
убийства,
воровства,
прелюбодеяния,
лжи, сбыта
опьяняющих
веществ,
«обсуждения
преступных склонностей»
других людей,
самовосхваления
и хулы на
других,
алчности,
гнева, хулы
на Три
Сокровища —
будду, учение
и общину.
Формулировки
«трудных»
заповедей
построены
так, что
принимающий
их обязуется
не только сам
их исполнять,
но и не
поощрять
других людей
к их
нарушению, а
также
помогать
другим людям
воздерживаться
от их
нарушения.
«Лёгкие»
заповеди
предписывают,
в частности,
отказ от
приёма
опьяняющих
веществ, от
всякой поддержки
войны,
рабовладения,
содержания животных
в неволе;
также эти
заповеди
определяют
порядок
ученичества,
общинного
гостеприимства,
отношения
монаха с его
родичами-мирянами
и т.д.
Приверженец
этих заповедей
обязуется
также не
брать на себя
обязанности
правителя
или
чиновника ни
с какой иной
целью, нежели
ради
милосердной
помощи всем живым
существам.
Уставные
заповеди
описывают
устройство
общины,
сложившееся
ещё в Индии, и
нацелены в
основном на
правильный образ
действий
самого
монаха. А
«заповеди
бодхисаттвы»
отражают
обиход
общины в
Китае и описывают,
скорее,
взаимодействие
монаха с его
мирским
окружением, в
том числе с
родителями и
с
государственной
властью.
В
начале IX в.
Сайтё,
основатель
школы Тэндай,
сделал
«заповеди
бодхисаттвы»
не дополнительными,
а главными.
Он испросил у
государя Сага
права
учредить
собственный
помост для
посвящений
при храме
Энрякудзи на
горе Хиэй
(разрешение
основать
помост было
дано вскоре
после смерти
Сайтё). По
учению Сайтё,
уставные
заповеди
задают
правила для
подвижничества
ради
собственной
пользы, как
учит хинаяна,
«Малая
колесница». И
только «заповеди
бодхисаттвы»
предписывают
подвижничество
ради других,
по учению
махаяны, «Великой
колесницы».
Лишь они, по
существу, подходят
для монахов,
несущих
государственную
храмовую
службу. См.:
[Трубникова,
Бачурин 2009, 110–122].
Мудзю Итиэн
держится
другой точки
зрения: по его
словам,
устройство
любой
буддийской общины
должно
следовать
правилам
«Малой колесницы».
Принять
посвящение
по «заповедям
бодхисаттвы»
монах школы
Тэндай
должен был не
после
основного
обучения, а до
него. Затем
он на
двенадцать
лет поселялся
на горе Хиэй
и углублённо
изучал один
из двух видов
обрядов:
«прекращение
и постижение»
по учению
Тянь-тая
Чжи-и, либо
«таинства»
по «Сутре о
Великом
Солнечном
будде». С X в.
внутри школы
Тэндай не
прекращалась
распря: храм
Миидэра
добивался
права
основать
собственный
помост для
посвящений, а
гора Хиэй
всякий раз
выступала
против этого.
В
школе Сингон
основную
роль играли
не уставные
посвящения, а
последующие,
при которых
ученику
вручали
«таинства»,
то есть наставления
по
конкретным
обрядам и
права на проведение
этих обрядов.
Таких
«тайных» посвящений
было много
разных видов
и разных уровней;
гораздо важнее
оказывалась не
причастность
к общине в целом,
а принадлежность
к одной из линий
передачи обрядовых
знаний. Существовали
и особые тайные
«заповеди самая»
(三昧耶戒, саммая-кай,
восходят к «Сутре
о Великом Солнечном
будде» (яп. «Дайнити-кё:»,
ТСД 18, № 848). Здесь
санскритское
«самая»
можно
перевести
как
«соответствие»
монаха тому
будде,
бодхисаттве
или другому
почитаемому
существу, с
кем он
соединяется
в ходе обряда
и чьи
чудесные
силы
призывает на
помощь людям.
Эти заповеди
задают
правила для
отношений
монаха не
только с
другими людьми,
но также с
буддами и
всеми
почитаемыми. Важнейшую
роль в них
играют два
требования:
не
отказывать
нуждающимся
в обряде и не
передавать
обрядовые
знания
непосвящённым.
С середины IX в.,
по мере
развития
«таинств» в
школе Тэндай,
в её работе
тоже всё большее
место
начинают
занимать
«тайные» посвящения.
Их же часто
стали
принимать и
монахи из
храмов
города Нара.
Во многих
храмах и
молельнях по
всей стране,
особенно в
горах,
развивались
свои особые
традиции
передачи
«таинств», а
значит, и
отдельные
посвящения.
Они по
большей
части уже не
имели отношения
к
государственной
общине и
часто включали
в себя,
вместо
проверки
книжных
знаний,
испытания
доблести:
огнём,
ледяной
водой водопада
и другие.
Руководящим
органом монашеской
общины было Общинное
собрание 僧綱, со:го,
учреждённое ещё
в VII в. В него государи
назначали старейших
и наиболее уважаемых
монахов; начиная
с X–XI вв. в Общинное
собрание входили
почти исключительно
монахи знатного
происхождения
из храмов
Тодайдзи и
Кофукудзи в
городе Нара,
а также школ
Тэндай и
Сингон.
В 760 г. впервые
были введены монашеские
звания 僧位, со:и. Их перечень
не раз менялся.
Эти звания присваивал
государев двор
тем монахам, которые
занимали должности
僧官, со:кан,
в Общинном собрании.
|
Звания |
Должности
в Общинном
собрании |
|
Великий
наставник,
Печать
Закона 法印大和尚,
Хо:ин-дайкасё: |
Великий
общинный
старейшина 大僧正, дайсо:дзё: |
|
Общинный
старейшина 僧正, со:дзё: |
|
|
Временный
общинный
старейшина 権僧正, гон-со:дзё: |
|
|
Наставник
Око Закона 法眼和上, Хо:гэн-вадзё: |
Великий
общинный
глава 大僧都, дайсо:дзу |
|
Временный
великий
общинный
глава権大僧都, гон-дайсо:дзу |
|
|
Младший
общинный
глава少僧都, сё:со:дзу |
|
|
Временный
младший
общинный
глава権少僧都 гон-сё:со:дзу |
|
|
Досточтимый
Мост Закона 法橋上人 Хо:кё:-сё:нин |
Великий
учитель
устава 大律師, дай-рисси |
|
Учитель
устава 律師, рисси |
|
|
Временный
учитель
устава権律師, гон-рисси |
Всё сказанное
выше относится
к «служилым монахам»,
官僧, кансо:,
но не к «монахам
в миру», «вступившим
на Путь», 入道, ню:до:,
которые принимали
посвящение в зрелом
возрасте напрямую
от учителя, испытаний
не проходили и
храмовой службы
не несли.
Общее
обозначение для
любых монахов
у Мудзю Итиэна
и других камакурских
авторов — 僧, со:, от
僧伽, со:га,
санскр. сангха,
— буддийская община.
Служилых монахов
Мудзю чаще называет
«наставниками
Закона» 法師, хо:си,
отличая их от
«монахов в миру».
Монахини обозначаются
как 尼, ни/ама.
Для старших монахов
у Мудзю используется
обозначение 和尚, осё:.
(санскр. упадхьяя),
«наставник». Монахов
школы Сингон,
имеющих право
проводит обряды,
называют «учителями
таинств» 阿闍梨, адзяри,
санскр. ачарья.
В государственных
храмах обычно
имеется «распорядитель»
別当, бэтто:,
назначаемый мирскими
властями (в храме
Миидэра та же
должность называется長吏, тё:ри).
Распорядители
бэтто: из числа
монахов также
при крупных святилищах,
таких как Цуругаока-Хатимангу:
в Камакуре. Рядовые
монахи обозначаются
как 堂僧, до:со:,
«монахи в зале»,
молодые монахи,
недавно принявшие
посвящение — как
«младшие наставники
Закона», «монашки»
小法師, сё:хо:си
или 下法師, симо-хо:си.
Кроме того, в храмах
имеются «служки»
下僧, гэсо:,
— простолюдины,
принявшие монашество
от учителя, но
не прошедшие обучения
и исполняющие
роль слуг. Нередко
в подчинении у
крупного храма
есть также «нелюди»
非人, хинин,
— они помогают
при похоронных
обрядах, ухаживают
за больными, им
поручают все работы,
связанные с осквернением.
В храмах Энрякудзи,
Миидэра, Тодайдзи,
Кофукудзи, а также
на горе Хиэй имеются
отряды «монахов-воинов»
僧兵, со:хэй.
Монахи-воины охраняют
храмовые земли
и нередко совершают
набеги на враждебные
храмы; хотя всё
это противоречит
уставу, но в Японии
было широко распространено.
Не всегда легко
провести грань
между воинами
на храмовой службе
и «монахами-разбойниками»
悪僧, акусо:.
Горные странники
ямабуси в японских
источниках эпохи
Камакура также
почти всегда появляются
вооружёнными.
Большой
храм в Японии
XIII в. обычно делится
на «кельи» 坊, бо:, каждую
из которых занимает
монах-наставник
со своими учениками.
Такой «хозяин
кельи» обозначается
как 坊主, бо:дзу,
это слово вошло
в европейские
языки как англ.
«bonze», нем. «der Bonze», русское
«бонза» —
буддийский
монах.
В храмах,
принадлежащих
к традиции дзэн,
настоятель именуется
«старцем» 長老, тё:ро:,
а его ученики
обозначаются
как 林下, рингэ.
В амидаистских
общинах деления
на учителей и
учеников, на монахов
и мирян может
не быть вообще,
там все называют
друг друга «попутчиками»
同行, до:гё:,
или «мудрыми друзьями»
善智識, дзэнтисики.
Нередко
на попечении
монахов
оказывались
их матери и
сёстры. Такие
женщины
составляли
значительную
долю в
японской
общине монахинь.
Обычно они
умели читать
сутры и проводить
простые
обряды, но не
более того. (В
последних
главах
«Повести о
Гэндзи»
действует
такая семья:
настоятель
храма при
пагоде Ёкава
на горе Хиэй
и его
родственницы.)
Среди
монахов
старых школ некоторые
строго
соблюдали
безбрачие
(например,
приверженцы
«возрождения
уставов и заповедей»
в школе Рицу),
но многие
женились. Жёны
монахов
почти всегда
числились
монахинями,
сыновья
поступали на
обучение в храм,
а дочери
принимали
монашество и
иногда получали
от отца
буддийское
образование. Сыновья
тоже обычно
учились у
отца, в школе Тэндай
было
несколько
монашеских
династий, где
«тайное
учение»
передавалось
от отца к
сыну. К
монашеским
семьям храма
Кофукудзи в
Нара
принадлежали
Сиэмбо
Эйдзон и его
ученица,
монахиня
Синнё (её
отец носил
имя Сёэн,
возможно, это
о нём у Мудзю
говорится в рассказе
I–6). Синнё и её
единомышленницы
были в числе
немногих
женщин XIII века,
прошедших полное
обучение и
принявших
посвящение по
всем
правилам
устава. Что
касается
новых движений
эпохи
Камакура, то
последователи
Догэна и
Нитирэна,
если уж
принимали
монашество,
то соблюдали
безбрачие и
целомудрие.
Приверженцы
Синрана,
наоборот,
женились и не
считали это
грехом;
впрочем, они
себя считали
не монахами и
не мирянами,
а чем-то
средним (сам
Синран себя
называл
«плешивым» —
не обритым,
но и не
носящим
мирской причёски).
Когда
монашество
принимал
потомок
государева
рода, он
часто почти
сразу же
получал должность
главы
небольшого
храма, учреждаемого
специально
ради него,
или же наследовал
кому-либо из
своих
родичей, для
кого такой
храм был
учреждён
ранее. Такие
храмы и их обитатели
обозначаются
термином 門跡, мондзэки
(что значит «ответвления»,
«дочерние храмы»),
Мудзю их называет
словом «Омуро»
御室 («государева
кладовая» или
«государева молельня»).
Принцы-монахи
в таких храмах
больше времени
уделяли поэзии,
музыке и другим
искусствам,
чем
буддийскому
учению, и
заповедей
обычно не
соблюдали; в
то же время
считалось,
что
принадлежность
к государеву
роду или к
другому
знатному
семейству
сама по себе
делает
человека
способным к
«таинствам»
(ср. рассказ II–8).
Когда
монашество
принимали
отрекшиеся
государи, они
чаще всего также
поселялись в
собственном
храме. В конце
XI века и в XII
веке
отрекшийся
государь, он
же глава
государева
рода, отец,
дед или
прадед по
отцу
«правящего»
государя, был
фактическим
правителем,
сменив в этом
качестве
регентов и
канцлеров,
они же
государевы
дядья или
деды по
матери. При
этом государи-монахи
Госиракава и
Готоба
притязали также
на роль
«государя
Закона»,
главы всей буддийской
общины
Японии. О
судьбах
знатнейших
монахов в
«Собрании
песка и
камней» говорится,
например, в
рассказе VI–15.
В особый
разряд выделяются
монахи-отшельники,
«отринувшие мир»
遁世僧, тонсэйсо:;
— служилые монахи,
оставившие службу,
или же «монахи
в миру», отошедшие
от мирской жизни.
К понятию «отшельника»
близок также термин
聖, хидзири,
— «странник»,
«святой мудрец»;
у Мудзю это слово
значит также
«монах, не имеющий
семьи» (ср. рассказы
свитка IV). Именно
к отшельникам,
а не к служилым
монахам, Мудзю
обычно относит
величание «досточтимый»
上人, сё:нин.
Монашеские
имена в источниках
XIII в. бывают двух
видов. Это имя,
полученное при
посвящении, и
«келейное имя»
防号, бо:го:,
данное по месту
принятия монашества
или месту проживания
монаха. Служилые
монахи и отшельники
из числа бывших
служилых монахов
часто упоминаются
под обоими
именами, например
— Гэдацубо:
Дзё:кэй,
Мё:эбо: Ко:бэн,
Сиэмбо:
Эйдзон. Здесь
второе из
имен —
полученное
при
посвящении, а
первое —
«келейное».
Имя для
посвящения
монаху
выбирает
обычно его
учитель, оно
состоит из
двух
иероглифов: один
знак может
быть взят из
мирского
имени этого
монаха, из
имени его
отца или покровителя,
а второй
берётся из
имени учителя
или отсылает
к учению той
школы, в которую
вступает
монах.
Например, у
сыновей Фудзивара-ни
Митинори
(Синдзэя) в
монашеские имена
входит знак 憲 кэн/нори
— в честь отца
(ср. рассказ Xа–4),
а в именах монахов
школы Тэндай часто
встречается знак
円, эн
— во славу «совершенного»
(эн) учения «Лотосовой
сутры». Келейное
имя восходит к
названию кельи
и может совпадать
с названием одной
из местностей
в Японии (например,
Санукибо: в рассказе
II–6, келья названа
по провинции Сануки)
или с одним из
понятий учения
(например, Гэдацубо:
от 解脱, гэдацу,
«освобождение»)
Знаменитые
монахи прежних
времён носят посмертные
величания «великих
учителей» 大師, дайси,
в сочетании с
посмертными именами,
например, вместо
прижизненного
монашеского имени
Кукай используется
посмертное Ко:бо:-дайси,
вместо Рё:гэн
— Дзиэ-дайси и
т.д. Часто
старинного
наставника,
японского
или китайского,
называют
«основателем
храма такого-то»
или просто
именуют по
названию его
храма или той
местности,
где расположен
этот храм.
Также
прежних
учителей
собирательно
называют
«наставниками-основателями»,
«патриархами»
祖, со,
например, в сочетании
«будды и патриархи»
佛祖, буцусо.
«Собрание
песка и
камней» –
содержание