«Собрание песка и камней» в истории японской философской мысли

Материалы исследования, выполненного при поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда в рамках проекта 13-03-00161

 

 

Перевод со старояпонского и примечания Н.Н. Трубниковой

 

       

Заключение

述懐事, Дзюккай-но кото

[460–462]

 

Хотя о целях этого рассказа я писал в предисловии, суть выразить по-прежнему трудно, так что напомню снова.

Хотя в мире много старинных рассказов, но нынешние дела не записаны. То, о чём к концу нашего века уже не слышно, что считают исчезнувшим навсегда, могло бы помочь глупым людским сердцам двигаться вперёд, и я записал это, не стесняясь неловких слов. У общинного главы Гэнсина в «Собрании сведений о возрождении» сказано: «Грубые ложные страсти побуждают человека понять их. Только в беседах, что ведутся не по правилам, мы, сами того не понимая, всегда следуем по Пути». Поистине, когда мы памятуем о будде, читая молитву, или созерцаем Закон, сидя в сосредоточении, мы всегда думаем, много ли времени прошло. А в бесполезных разговорах не замечаем, как меркнет день и как ночь сменяется рассветом: таков всегдашний людской обычай.

Эти мирские рассказы часто повествуют о нехороших людях, к тому же в них люди стремятся к вещам, того не стоящим, здесь много грехов уст и сердечные желания глубоки. Много таких дел, что создают условия для круговорота рождений и смертей, и редки такие дела, что помогают просветлению в будущей жизни. Поэтому я на прощанье говорю тем, кто прочтёт эти рассказы: вы такие люди, что сами поймёте глубину помыслов светлых богов, поверите в широту милосердия будд, почтите дальние заслуги людей, шедших по Пути, изучите честные дела мирян, разберетесь в основах причин и последствий, различите свойства мудрых и глупых, усвоите указания разных учений и вступите на мудрый путь отдаления от суеты, — для этого я, полагаясь на свою память, записал дела нашей страны и Китая, предания старинные и нынешние, всё подряд и отовсюду. Трудно выступать перед мудрыми людьми, но я не бросил это дело и собирал рассказы. Изначально я рос и воспитывался в сельской глуши, не освоил письмена и книги, не постиг путь песен, по-настоящему не изучил ни одну из школ Закона Будды; я жил среди усердных горцев-крестьян, и чтобы уйти от забот о переправе через здешний мир, вслед за другими вошёл во врата отшельничества; расспрашивал и беседовал только об основах Закона — о выходе прочь из этого мира, подвижничал, сближался с людьми Пути; и хотя моя решимость слаба, всё, чего я хочу, — всё ради просветления. Поэтому я спрашивал о главных положениях всех школ, о важнейших указаниях сутр и трактатов, о значении письмен — и записывал всё это вперемежку с мирскими рассказами, и желал только, чтобы всё это послужило вам условием для встречи с законом Будды. В глуши, в одной из горных деревень, в хижине из веток я мог следовать только собственному сердцу; книг и записей у меня не было, и я писал, полагаясь на свою руку, излагая примерно лишь общий смысл писаний. Должно быть, тут много ошибок, но я надеюсь, что от сути Закона Будды я уже не отступил, и хотел бы, чтобы отсюда люди поняли его главную нить.

Выписки из писаний и книг, имена людей древности здесь должны быть переданы верно, но многое осталось непонятным, и я хотел бы, чтобы будущие мудрецы прояснили это и расширили. У китайцев есть трактат Кэйкэя «Алмазный резец», в нашей стране — «Повесть о Гэндзи» госпожи Сикибу: это сочинения о выдуманных событиях, но они или размышляют о чувствах людей своего века, или разбирают значения Закона Будды, и ради этого оставляют следы. И я тоже брал мирские дела, которые и вы могли видеть и слышать, и хотел помочь вам понять Путь к освобождению, к выходу из мира. Старое и нынешнее различаются, но у людей решимость одинакова. Люди, у кого есть сердце, пусть помогут этой решимости, исправят ошибки — и продолжат эти записи, чтобы они послужили средством для руководства глупыми людьми; слышавшие и видевшие люди пусть станут товарищами по благодарной радости, сделаются в будущем мудрыми друзьями, и вместе, славя колесницу Будды, создадут причины, вращая колесо Закона, создадут условия, главным зерном сделают пробуждение просветлённого сердца, срединным ядром — подвижничество, сообразное проповеди Будды. Главная цель учеников такова. Слава Трём Сокровищам Будды! Слава благим богам, смягчившим свой свет! Да восславите вы их и обретёте чудесную помощь, помогая сердечному желанию детей Будды, да распространите вы это в отдалённых будущих веках — и да создадите условия для руководства теми, кто заблуждается!

 

Середина осени шестого года Широты и Покоя.

Я начал эту книгу во второй год Широты и Покоя, потом отложил её и два-три года она лежала нетронутой, а в этом году я снова за неё взялся и завершил. В итоге слог в начале и в конце неодинаков. Я это отмечаю для тех, кто, быть может, в будущем сочтёт это странным.

 

Примечания

Заключение

О Гэнсине и его «Собрании сведений о возрождении» см. рассказыI–4, II–5, III–4, Vа–11, Xа–1, Xб–3.

О Кэйкэе, он же Мяо-лэ Чжань-жань, и его сочинении «Алмазный резец» см. рассказ I–3. Этот трактат Чжань-жаня построен как беседа вымышленных лиц о природе будды, присущей не только всем живым существам, но и всем вещам в мире. «Алмазный резец» врача, который снимает катаракту и возвращает зрение слепому, здесь — образ учения, устраняющего заблуждения и открывающего истинное знание, уже присущее каждому из людей. 

«Повесть о Гэндзи», «Гэндзи-моногатари», составленная придворной дамой Мурасаки-Сикибу в начале XI в., в японской традиции считается лучшим образцом «сочинённых повестей», цукури-моногатари, то есть таких, где действуют вымышленные герои.

 

Главная

Исследуем японский буддизм

«Собрание песка и камней» – содержание