Вопрос о монашеских посвящениях в Японии. Требования к подготовке монахов

Н.Н. Трубникова

 

Сетевая версия — август 2008 г.

 

Во второй половине VIII в. требования к монахам в «государстве законов» продолжали уточняться. Кроме соблюдения заповедей важнейшее значение стали придавать двум вопросам: правильности монашеского посвящения, а также уровню подготовки в области обрядовой деятельности.

Свою учебу будущий монах начинал как правило в местном «поземельном» храме или в одном из столичных под руководством одного из тамошних монахов. В «Уложении о монахах и монахинях» говорится: «Монахам разрешать отбирать на родине в послушники верующих несовершеннолетних близких родственников», а монахини «могут брать послушниц по просьбе самих девушек» (Свод законов «Тайхорё». 702-718 гг. I-XV законы. Вступительная статья, перевод с древнеяпонского и комментарий К.А. Попова. М., 1985. С.67). Обряды посвящения проводились обычно в первом месяце года и были приурочены к «Собраниям Сутры золотого света» 今光明経会, конко:мё:-кё:э. Испытания для соискателей монашеского звания устраивали в последние дни последнего месяца года.

Требования к подготовке соискателей определялись не законами, а решениями государей, и несколько раз менялись. Так, по указу от 732 г. человек, желающий стать монахом, должен был вести «чистую» жизнь в течение трех лет и уметь читать отрывки из «Лотосовой сутры», «Сутры золотого света», а также всю «Сутру о Вималакирти». Эта сутра особенно ценилась не только за то, что ее в свое время толковал Сё:току-тайси, но и за то, что Будда в ней обращается со словами утешения к тяжелобольному[1], а значит, она могла использоваться при обрядах о выздоровлении недужных. Кроме того, следовало знать наизусть несколько небольших текстов:

1) один свиток «Сутры о Наставнике-Врачевателе», тоже связанной с обрядами ради исцеления;

2) «Сутру-сердце праджня-парамиты», очень короткую, но содержащую в себе основные положения «учения о пустоте»;

3) главу XXV из «Лотосовой сутры», «Открытые для всех врата бодхисаттвы по имени Внимающий Звукам Мира», известную также под заглавием «Сутра о бодхисаттве Внимающем Звукам Мира» 観世音教, «Кандзэон-кё:», или «Сутра о бодхисаттве Внимающем Звукам» 観音教, «Каннон-кё:». В этой сутре говорится о спасительной силе имени бодхисаттвы Каннон. Кто называет это имя, может спастись от разбойников, уцелеть в морской буре, освободиться из узилища и избежать еще многих бед (Сутра о бесчисленных значениях. Сутра о цветке лотоса чудесной дхармы. Сутра о постижении деяний бодхисаттвы Всеобъемлющая мудрость. Издание подготовил А.Н. Игнатович. М., 1998. С.282-288).

В дальнейшем требования к подготовке монахов все более усложнялись. С 738 г. ученики должны были читать разученные тексты строго по их «звучанию» 音, он, то есть воспроизводя соответствующие китайские чтения иероглифов, а не подставлять вместо них близкие по смыслу японские слова. Кроме «звучания» ученику следовало также знать «толкование» 訓, кун, то есть быть способным пересказать прочитанное по-японски. В 742 г. к списку текстов добавилось несколько «рассуждений» 論, рон, то есть трактатов индийских и китайских толкователей буддийского учения. Видимо, чаще всего монах углубленно изучал один трактат, а об остальных имел общее представление. Кроме того, следовало еще уметь читать «Сутру о сетях Брахмы», где содержатся пятьдесят восемь «заповедей бодхисаттвы» 菩薩戒, босацукай, для монахов и мирян, идущих путем «сострадания».

Согласно этой сутре, принять «заповеди бодхисаттвы» может каждый — государь, родич государя, чиновник, простолюдин, невольник, монах, монахиня, божество, любое существо из «восьми миров»  и даже животное (Буккё: сэйтэн («Священные тексты буддизма»). Токио, 1974. С. 218. Далее — БС). Исключается из этого ряда лишь тот, кто повинен в семи тягчайших преступлениях: в посягательстве на жизнь будды, в убийстве отца, матери, одного из трех наставников или мудреца2.

Десять «трудных» заповедей предписывают: 1) не убивать, 2) не воровать, 3) не распутничать, 4) не лгать, 5) не торговать опьяняющими веществами3; 6) не обсуждать преступных склонностей других людей, 7) не заниматься самовосхвалением и хулой на других, 8) не поддаваться алчности, 9) не гневаться, 10) не клеветать на Три Сокровища — будду, учение и общину. Отчасти эти заповеди совпадают с заповедями для мирян и послушников.

Формулировки «трудных» заповедей в сутре все следуют одной и той же схеме. Мы рассмотрим ее на примере первой заповеди: «Если дитя будды само убивает, наставлением побуждает людей к убийству, убивает с помощью “уловки”, хвалит и превозносит убийство <…> — то да будут в этом причина (因, ин) убийства, условие (縁, эн) убийства, способ (法, хо:) убийства, деяние (業, гё:) убийства! Это касается всех, обладающих жизнью: поэтому нельзя допускать убийства! Так, бодхисаттвы, должны полностью пробудить постоянно-присущее сострадательное и милостивое сердце, <…> применяя “уловки”, спасать и защищать всю толпу живых существ. Противное этому — убийство живого, совершаемое с самодовольным сердцем, с веселыми мыслями, — это грубое преступление против пратимокши бодхисаттв» (БС, 219). Таким образом, бодхисаттва должен не только избегать убийства сам, но и побуждать все живые существа к тому, чтобы они не убивали друг друга, а также спасать их от грозящей им насильственной смерти (то же и в случае других злодеяний).

Важно и другое: принимая заповеди, бодхисаттва от своего лица провозглашает: пусть убийство будет убийством, будь то умерщвление кого-то своими руками, либо подстрекательство, одобрение насилия и пр. Так бодхисаттва становится источником буддийского Закона, а не просто одним из тех существ, которыми управляет этот Закон. Провозглашая вслед за буддой заповедь «пусть убийство будет убийством», бодхисаттва поддерживает власть закона воздаяния, но в то же время сострадает тем существам, которые по этому закону платятся за свои проступки, и делает все, чтобы их спасти.

Сорок восемь «легких» заповедей включают в себя более частные предписания: не употреблять в пищу пряных трав (зап. 4), слушать проповеди буддийского учения всюду, где только возможно (зап. 7), никогда не предпочитать хинаянского учения махаянскому (зап. 8 и 24). Многие из них касаются отношений внутри буддийской общины, в том числе гостеприимства (зап. 26), сбора милостыни (зап. 27, 28), порядка рассаживания общинников во время собраний (зап. 38). Другие «легкие» заповеди описывают отношения между общиной и мирской властью. В частности, таковы требования не поддерживать войну (зап. 10, 11), не вести и не поощрять торговлю рабами и животными (зап. 12, 32), не заниматься гаданиями и прорицаниями (зап. 29). При буквальном следовании «заповедям бодхисаттвы» для мирянина оказываются закрыты почти все виды трудовой деятельности: вероятно, исполнение всех заповедей всеми почитателями сутры и не предполагалось, каждая из них обращена была только к одной из частей общины.

Примечательно, что первая «легкая» заповедь предписывает не принимать на себя обязанности правителя, сановника или чиновника раньше, чем пройдешь посвящение в заповеди бодхисаттвы. По словам исследователя сутры Пола Гронера, ее текст мог стать своего рода итогом ведшихся в Китае споров о месте буддийской общины в государстве. Сутра сглаживала многие трения между буддистами и конфуцианцами, в частности, отвечала на тот упрек, что буддисты, «уходя из дома», выказывают непочтительность к родителям и неверность государю. В «легких» заповедях несколько раз повторяется мысль о почитании родителей и о сотрудничестве с властями в «мирных» областях жизни (Groner P. The Fan-wang ching and Monastic Discipline in Japanese Tendai: A Study of Annen’s Futsū jubosatsukai kōshaku / Chinese Buddhist Apocrypha. Ed by R.E. Buswell. Honolulu, 1990. P.255).

Согласно сутре, внутри общины значимо лишь то, кто раньше, а кто позже принял заповеди. Все живые существа именуются «детьми будды», и старшинство в этой «семье» зависит от того, кто раньше признал это свое родство. При этом считается, что следование пратимокше особенно важно для власть имущих, чьи возможности заботиться о «пользе для других» шире, чем у прочих людей, — тогда как по раннему буддийскому учению цари и государственные мужи попадали в тот же разряд, что разбойники, забойщики скота и другие лица, для кого невозможно следование по буддийскому Пути, ибо их деятельность неизбежно связана с убийством.

В сутре подчеркивается, что бодхисаттву делают бодхисаттвой именно заповеди. А они — «зерно природы будды», в них «корень, исток, самосущность и чистота» 本元自性清浄, хонгэн дзисё: сё:дзё: (БС, 383). В другом месте дается несколько иное перечисление свойств заповедей: «постоянные, радостные, самосущные и чистые» 常楽自浄, дзё:раку дзидзё: (Shirato Waka. Inherent Enlightenment (hongaku shisō) and Saichō’s Acceptance of the Boddhisattwa Precepts // Japanese Journal of Religious Studies. Tokyo, 1987. V. 14/2-3. P.115-116). Эти четыре признака «природы будды» противоположны главным свойствам мира сансары, круговорота рождения и смерти: «непостоянству», яп. мудзё, санскр. «анитья», «отсутствию самости», яп. муга, санскр. «анатма», «страданию», яп. ку, санскр. «дуккха», и «непросветленности», мумё:, санскр. «авидья». Таким образом, заповеди принадлежат не помраченному миру, а просветленному. Они исходят от «коренного будды» 本佛, хомбуцу, то есть от Вайрочаны, а он присутствует во всех живых существах как их «собственная природа» 自性, дзисё:, и «коренная просветленность» 本覚, хонкаку. В сутре говорится, что будда испускает заповеди из своих уст как некое сияние, не имеющее цвета и других воспринимаемых качеств, не подверженное закону кармы. Принять заповеди означает «стать буддой» — вернее, осознать, что ты и есть не кто иной как будда. Принятие заповедей мыслится не как возложение на себя каких-то обязательств, а как переход к новому, верному пониманию собственных действий. Любое побуждение к нарушению заповедей предстает как всего лишь видимость, от которой и освобождают заповеди, как только их принимаешь.

Согласно сутре, заповеди нужно не просто «принять и удерживать»受得, дзютоку, но еще и  «возглашать» 誦, дзю:. «Если принять заповеди будды, но не возглашать их, — то тот, кто так поступает, не бодхисаттва, не дитя из рода будды» (БС, 218-219) 4, то есть задача состоит в донесении заповедей до как можно большего числа слушателей. «Возглашение» предполагает особый обряд, так называемое «покаяние» 布薩, фусацу, — каждый месяц в полнолуние и в новолуние община собирается, текст заповедей читается вслух, после чего общинники-бодхисаттвы обсуждают свои дела за полмесяца, совершают «исповедь» 懺悔, дзангэ.

Преемственности буддийского наставничества придавалось большое значение. В 730-х гг. в Японии был поставлен вопрос о правильности монашеских посвящений, проводимых на островах. Согласно уставу, для посвящения нужны были трое наставников и семь свидетелей, то есть десять монахов, в свою очередь, получивших правильное посвящение (в «отдаленных землях» число их допускалось сократить до пяти). При передаче заповедей от одних японских монахов к другим не было уверенности, не прерывается ли где-то правильная цепочка посвящения. Поэтому несколько монахов обратились к властям с просьбой направить в Китай посланцев для приглашения оттуда в Японию наставников устава, а также для того, чтобы сами посланцы приняли в Китае правильное посвящение. Посольство было снаряжено, в его составе были монахи Фусё: 普照и Эйэй榮睿. В Китае они прошли посвящение по заповедям «Четырехчастного устава».

В 736 году по их приглашению в Японию отправился Даосюань道璿 (702-760, яп. До:сэн). Этого китайского наставника относят к числу основателей сразу нескольких японских школ периода Нара. Вместе с ним на острова прибыл Бодхисена, монах предположительно родом из Индии. Даосюань поселился в городе Нара  при храме Дайандзи, где давал наставления по «Четырехчастному уставу» и по «Сутре о сетях Брахмы», которую он «возглашал» ежедневно. Кроме того, он составил толкование к этой сутре, не дошедшее до наших дней, но имевшее большое влияние в Японии в конце VIII — начале IX вв. Он имел немалое влияние при дворе, в частности, был дружен с Киби-но Макиби, который составил его жизнеописание, также ныне утраченное. В 751 г. Даосюань вошел в «Общинное собрание» как «учитель устава». Примечательно, что в конце жизни Даосюань удалился в храм Хисодэра 砒素寺 в горах Ёсино — поэтому позднее его стали считать одним из основателей горного подвижничества в Японии.

Вероятно, тогда же, когда и Даосюань, в Японию был приглашен Цзяньчжэнь 鑑真 (688-763, яп. Гандзин), весьма почитаемый в Китае наставник в области устава. Он принял приглашение, однако добраться в Японию смог не сразу. В 754 г., после нескольких неудачных плаваний, уже ослепшим от болезни, Цзяньчжэнь наконец достиг Японских островов, где был принят с большими почестями.

При храме То:дайдзи Цзяньчжэнь воздвиг первый в Японии «помост для заповедей» 戒壇, кайдан. До этого монашеские посвящения проводились на храмовой территории, часто между пагодой и «золотым залом», но обходились без особых сооружений. Помост в То:дайдзи имел вид открытой трехступенчатой площадки, в середине его стояла небольшая пагода с изваяниями Будды Шакьямуни и Прабхутаратны 多宝, яп. Тахо:, «Многочисленные Сокровища».

Прабхутаратна, будда прошлых времен, появляется в XI главе «Лотосовой сутры» («Видение драгоценной ступы»), чтобы подтвердить: Шакьямуни по праву проповедует эту сутру и передает ее людям будущих веков (Лотосовая сутра. Указ. изд. С.197-204). Двойное изображение — Шакьямуни и Прабхутаратны — с середины VIII в. становится частым в японской скульптуре. 

Впервые посвящение на «помосте» прошло в том же 754 г. в присутствии государыни Ко:кэн, прежнего государя Сё:му и множества других мирян. Заповеди «Четырехчастного устава» приняли около 80 монахов, причем Цзяньчжэнь велел им отречься от посвящений, пройденных ранее не по правилам. Отрекшийся государь Сё:му, государыня Ко:кэн и еще более четырехсот мирян были посвящены в «заповеди бодхисаттвы». После обряда по всей стране было разослано сто копий «Сутры о сетях Брахмы». Для Цзяньчжэня был возведен храм То:сё:дайдзи 唐招提寺, а сам он получил должность «Великого общинного распорядителя» 大僧正, дайсо:дзё:.

«Сутра о сетях Брахмы» и «Лотосовая сутра» служат двумя важнейшими источниками учения о подвижничестве бодхисаттвы, отсюда и использование изваяний Шакьямуни и Прабхутаратны при обряде посвящения. Принятие «заповедей бодхисаттвы» подробно описано в «Сутре о бодхисаттве Всеобъемлющая Мудрость» 普賢経, «Фугэн-кё:» — небольшом тексте, который примыкает к «Лотосовой сутре» как ее завершение (см.: Лотосовая сутра. Указ. изд. С.315-316):

«Если <…> “совершающий деяния” пожелает стать совершенным в следовании заповедям бодхисаттвы, то пусть, пребывая в уединенном месте, соединит ладони5, окажет почести всем буддам десяти сторон света6 и, каясь, поведает им о своих грехах. После этого, находясь в тихом месте, пусть скажет буддам десяти сторон света такие слова: “Будды, Почитаемые В Мирах, вечно пребывают в мире. Из-за преград, вызванных моей кармой, я, хотя и верю в сутры для ши­рокого распространения7, но еще не вижу отчетливо Будду. Сейчас я возвратил­ся к Будде и нашел в нем опору и желаю только, чтобы Будда Шакьямуни, Все Истинно Знающий, Почитаемый В Мирах, был моим наставником! Манджушри, Наполненный Великим Состраданием, я желаю, чтобы ты с помощью своих знaния и мудрости вручил мне чистейшую Дхарму бодхисаттв! Бодхисаттва Майтрейя, Всепобеждающее Солнце Великой Жалости, из сострадания ко мне по­зволь мне тоже обрести Дхарму бодхисаттв! Будды десяти сторон света, явите себя и дайте мне свидетельство обретения мною Дхармы! Великие бодхисаттвы, назовите каждый свое имя! Великие всепобеждающие мужи, оберегайте живых существ и помогайте нам! Сегодня я воспринял и стану хранить сутры для широкого распространения. Даже если я потеряю жизнь, попаду в ад и обрету неисчислимые страдания, я все равно не буду клеветать на Истинную Дхарму будд. Поэто­му, Будда Шакьямуни, с помощью силы твоих достоинств стань ныне моим наставником! Манджушри, будь моим ачарьей! Майтрейя, который придет, я желаю, чтобы ты вручил мне Дхарму! Будды десяти сторон света, я желаю, чтобы вы дали мне свидетельство обретения мною Дхармы! Бодхисаттвы, обладающие великими добродетелями, я желаю, чтобы вы стали моими спутниками! Благодаря глубочайшим чудесным значениям сутр Великой Колесницы я возвратился к Будде и нашел в нем опору, возвратился к Дхарме и нашел в ней опору, возвратился к Сангхе и нашел в ней опору!”8.

Пусть “совершающий деяния” скажет так трижды. После того как, возвратившись к Трем Сокровищам, он найдет в них опору, он даст клятву о принятии шести предписаний9. Приняв шесть предписаний, он будет усердно выполнять деяния Брахмы[1]0, совершение которых необходимо для того, чтобы не стало пре­град, пробуждать в себе мысли о всеобщем спасении и примет восемь предписаний[1][1]. Поклявшись в их выполнении, пусть “совершающий деяния” воскурит в уединенном месте редкостные благовония, рассыплет цветы, сделает подношения всем буддам, а также бодхисаттвам и сутрам Великой Колесницы для широко­го распространения и произнесет такие слова: “Сегодня я пробудил в себе мыс­ли о бодхи. Благодаря этому достоинству, я переправлю на тот берег всех живых существ!”[1]2».

Обряд принятия заповедей, описанный в «Сутре о Всеобъемлющей Мудрости», предполагает участие трех наставников: «главы общины» 和上, вадзё:, он же наставник Закона (Дхармы), «карма-ачарьи» 羯磨阿邪利, кацума-адзяри, он же наставник в проведении обряда, и «наставника, сообщающего учение» 教授阿邪利, кё:дзю-адзяри, он же наставник в заповедях. Ими выступают, соответственно, Будда Шакьямуни, а также бодхисаттвы Манджушри 文殊, яп. Мондзю, и Майтрейя 彌勒, яп. Мироку, здесь почитаемые как воплощения «жалости и сострадания» 慈悲, дзихи, главного двуединого свойства любого бодхисаттвы. «Жалость» 慈, дзи (свойство Майтрейи), соотносится со стремлением принести живым существам всяческие радости, в том числе радость познания Дхармы, Закона Будды, а «сострадание» 悲, хи (свойство Манджушри) — с решимостью разрушить их заблуждения и всех привести к освобождению.

Позже монашеские посвящения в Японии проводились на трех «помостах»: в храме То:дайдзи 東大寺в Нара принимали заповеди послушники из земли Ямато и соседних с ней, в храме Якусидзи 薬師寺 в земле Симоцукэ — из восточных земель, и в храме Кандзэондзи 観世音寺 в земле Тикудзэн — жители острова Кю:сю:.

В конце VIII в. требования к монахам еще несколько раз были изменены в сторону большей строгости.

 

 

[1] Правда, в самой этой сутре Вималакирти здоров, но принимает вид недужного, чтобы друзья посетили его, а он мог бы обратиться к ним с наставлением о непостоянстве земной жизни.

2 Считается, что эти преступления настолько отягощают карму, что далее никакое совершенствование невозможно; виновный попадает в Авичи, «Беспросветное подземелье», то есть на самый низкий уровень буддийской преисподней. Под «тремя наставниками»  здесь имеются в виду знатоки буддийского учения, обряда и собственно заповедей. Впрочем, некоторые толкователи полагали, что и после совершения «семи тягчайших преступлений» возможно принять «заповеди бодхисаттвы».

3 Требование не вкушать подобных зелий самому и не угощать ими других содержится во 2-й «легкой» заповеди. Здесь «заповеди бодхисаттвы» отличаются от ранних заповедей, где к числу главных пяти запретов относится запрет на прием (а не сбыт) опьяняющих веществ. Таким образом, распространение зелий, дурманящих сознание, среди широкого круга лиц (например, посетителей питейного заведения) в «Сутре о сетях Брахмы» считается более тяжким проступком, чем отравление ими самого себя и своих знакомых. Это соответствует махаянской установке на «пользу для других» (и «вред для других») как на нечто более важное, чем собственные польза и вред.

4 Кажется, что эти слова расходятся с учением о заповедях бодхисаттвы как доступных всем живым существам. Вероятно, жесткость этого утверждения должна указывать на безусловную обязательность «возглашения» заповедей.

5 «Соединение ладоней 合掌, гассё: — жест, выражающий почтение, общепринятый во всех странах распространения буддизма. Он присутствует во всех буддийских обрядах и сам может считаться наиболее кратким обрядом почитания «трех сокровищ». При нем ладони соединяются перед грудью, голова немного наклоняется вперед.

6 «Десять сторон света» — основные и промежуточные стороны света, а также верх и низ.

7 Под «сутрами для широкого распространения» имеются в виду различные махаянские сутры, за исключением «Лотосовой сутры» и двух примыкающих к ней сутр, а также сутр праджня-парамиты и «Сутры о нирване».

8 Формула «тройного прибежища».

9 «Шесть предписаний» — 1) не убивать живых существ; 2) не красть; 3) не вступать в половые сношения; 4) не лгать; 5) не употреблять одурманивающих веществ и алкогольных напитков; 6) не говорить об ошибках других людей.

10 «Деяниями Брахмы» здесь названы поступки бодхисаттвы на благо других существ. Брахма 梵天, яп. Бонтэн, божество древнеиндийского пантеона, в буддийской традиции почитается как старший над «небожителями» 天, тэн, на одном из небес. Схожий смысл подразумевается в заглавии «Сутры о сетях Брахмы»: сострадательные деяния бодхисаттвы охватывают своей «сетью» весь мир. Образ «Сетей Брахмы» восходит к Упанишадам, ср. Шветашватара-упанишада, V, 3: «Этот бог, простирающий одну за другой многочисленные сети…» (Упанишады. В 3-х кн. Перевод, предисловие и комментарии А.Я.Сыркина. М., 1992. Кн.II. С.125).

[1][1] «Восемь предписаний» — «шесть предписаний» (см. выше, сноска 9), а также 7) не скрывать собственных ошибок; 8) не преувеличивать недостатки других людей, умаляя их достоинства.

[1]2 «Бодхи» — просветление Будды, «переправа на тот берег» — образ освобождения.