Бадлуева В.М.

Архитектурное творчество — особая форма постижения действительности. Оно влияет на действительность и изменяет ее, создавая вещественный объект определенного назначения. Художественная форма такого объекта, с другой стороны, двойственна: она служит и отражением реальности, и обогащает ее. Отражение действительности через архитектурное творчество требует, чтобы ее материальная и духовная структура воспринимались в неразрывном единстве.

Понимание действительности отражается в нас в форме мировоззрения. Оно включает политический аспект, а архитектура всегда служит зеркалом политических разногласий в обществе. Мы осмысливаем и формируем внешнюю реальность через образы, которые создаются методом архитектурного творчества, то есть через свою внутреннюю реальность. Так мы можем подойти вплотную к миру вне нас, и этот контакт с внешней реальностью в свою очередь изменяет и обогащает метод архитектурного творчества. Таким образом, становится возможным творческое объединение внутреннего образа и внешней действительности.

В V-VI вв. в качестве жилья в Японии использовались простые постройки, жилища знати отличались в основном размерами. В эпохи Нара (710-794) и Хэйан (794-1195) становление государственности и введение буддийской религии оказали большое воздействие не только на сложение общих идеологических основ, но и на архитектурное творчество, на систему стилей жилых строений. В это время создается стиль синдэн-дзукури, в котором главное однозальное здание выделено примыкающей к его фасаду площадью, обрамленной двумя галереями с флигелями. В XIV-XIV вв. на базе синдэн складывается камерный и утонченный стиль сё:ин-дзукури, связанный с развитием идей дзэн-буддизма.

Японская жилая архитектура выработала два основных стиля, которые привязывались к истории, миропониманию, религиозным и политическим событиям страны. В последствии на их основе сформировались общие принципы строительства жилых помещений. Эти принципы нашли выражение и стали актуальными в современной архитектуре Европы. Простота, легкость, минимализм японских дворцов остаются воплощением свежих решений, заключенных в архитектурные формы.

Цель работы — проследить культурные взаимосвязи между архитектурой и духовными ценностями эпохи, изучить становление японской дворцовой архитектуры и влияние основных исторических тенденций на формирование ее отличительных особенностей.

В соответствии с этим основными задачами курсовой работы являются:

— рассмотрение истории становления дворцовой архитектуры в Японии;

— анализ основных особенностей архитектуры дворцов;

— обзор известных японских дворцов;

— сравнение европейских и японских дворцов.

При написании этой работы были использованы следующие виды источников: теоретические, аналитические, а также исторические. В теоретической литературе были освещены основные понятия архитектурного строительства и различные подходы к изучению замковой архитектуры. Анализ осуществлялся на основе ряда исследовательских работ, таких как «Художественные особенности традиционного японского интерьера» Николаевой Н.С., «Искусство Японии» Виноградовой Н.А. Основным источником для составления более полной картины исследования послужили различные работы на английском языке по данной проблематике.

Методы строительства жилищ в ранние периоды

В период Дзё:мон (10000-300 гг. до н.э.) в качестве жилищ использовались вертикальные ямы (татэана), горизонтальные ямы и постройки из камня с крышей. В период Яёй (300 г. до н.э.—300 г. н.э.) стали употребляться дома такаюки с высоко поднятым полом, лестницей и большой кровлей. Четыре вида построек выделились во время периода Кофун (300-710). Это были киридзума (высокий пол и крыша) — храмы; сооружения с высоким полом, верандой и крышей типа иримоя — дома богатых людей; дом на земле и татэана. Императорские дворцы не имели особого архитектурного стиля, авторитет власти выражался величиной постройки [История японского искусства, 12].

В VI в. в Японии распространился буддизм и в период Асука (593-710) произошли некоторые изменения в строительстве зданий. Сваи не были врыты в землю, а устанавливались на каменном цоколе, появились изогнутые линии в навесе, деревянные части покрывались краской, интерьер стали украшать настенной живописью [История японского искусства, 24].

В столице Фудзивара (694-710), которая находилась севернее Асука, дворцовый комплекс Хигаси Сандзёдэн располагался на севере города и имел форму квадрата размером 1 на 1 км. Строительство столицы Фудзивара было вызвано политическими требованиями: необходимо было сосредоточение государственного аппарата и информации в одном месте. Внутренняя дорога разделяла территорию дворца на 2 равные части — восточную («левую») и западную («правую»). Она была посыпана гравием и вела от южных ворот прямо к государеву дворцу и предназначалась для приема иностранных послов и проведения других торжественных церемоний. Дворцовый комплекс был окружен оградой высотой в 5,5 метров. Эта стена состояла из вкопанных в землю столбов диаметром 40-50 сантиметров, связанных между собой бамбуковой сеткой, обмазанной глиной. Ограду завершала двухскатная черепичная крыша.

Фудзивара была первой резиденцией императоров, где крыши построек покрывались не только корой кипариса (хиноки), но и черепицей. До этого черепица использовалась только при строительстве буддийских храмов. Свободно в дворцовый комплекс через все ворота (по три с каждой стороны) могли проходить только люди, принадлежавшие к высшей аристократии. Ворота назывались по именам родов, известных своей воинской службой и преданностью. У пруда был установлен павильон для рыбной ловли, а также был павильон в месте, где бил источник [Мещеряков, Грачев, 164-167].

Основные принципы жилой архитектуры Японии

Традиционный японский жилой дом — простейшая архитектурная форма, основы которой сохранились в Японии до настоящего времени. На примере жилого дома можно раскрыть главнейшие особенности и законы японской архитектурной традиции, решения интерьера и его декоративного оформления.

Конструктивная основа японского дома — деревянный каркас из столбов и поперечных балок, заполненный легкими подвижными стенами, не имеющими тектонического значения. Дом стоит не на монолитном фундаменте, а на многочисленных опорах, уменьшающих разрушительную силу толчка при землетрясениях. Столбы, на которые опиралось здание, не уходили глубоко в землю. При землетрясении они колебались, но выдерживали подземные толчки. Легкий каркас обладает необходимой гибкостью и пружинящей силой. Между домом и землей оставлялось пространство для изоляции от влажности. Точный расчет угла падения солнечных лучей в разное время года обусловил большой вынос крыши. Такая крыша защищает обитателей дома от палящего летнего солнца, но не задерживает приятные солнечные лучи зимой, ранней весной и поздней осенью. Большой вынос крыши спасает от дождя бумажные стены дома. Стены в условиях теплого климата не были капитальными и не имели опорного значения. Они могли быть легко раздвинуты, заменены более прочными на холодное время или сняты вовсе. Существует несколько типов раздвижных стен. В холодные и дождливые месяцы употребляются деревянные стены — амадо. В теплое время года стена представляет собой раму, на которую наклеена белая бумага. Такие стены — сёдзи — пропускают мягкий, ровный свет, используясь и в качестве окна. Внутреннее помещение, лишенное постоянной мебели, могло изменяться в зависимости от времени суток и требований момента. При такой свободной и подвижной планировке жилое пространство используется наиболее полно и разнообразно. Создается особая гибкость внутреннего пространства, всегда единого при большом многообразии.

Отшлифованный до блеска пол покрывали светлыми соломенными циновками-татами, разделявшими комнату на ровные прямоугольники. Татами играет чрезвычайно важную роль не только во внешнем оформлении, но и в конструкции японского дома. Татами определяет пропорции всего сооружения, а также его площадь. Расположение татами внутри жилого помещения регламентирует и расположение внутренних раздвижных стен, иными словами — возможности деления внутреннего пространства. Если в доме имеется потолок, то он нередко также разделяется на прямоугольники, имеющие пропорциональную связь с татами. При таком пропорциональном и графическом членении даже небольшое помещение кажется просторным.

Кухня находилась отдельно от жилого помещения. Вещи содержали в стенных шкафах (кура), обувь снимали у порога или оставляли на боковом крыльце (гэнкан) [История Японии, 379]. Шкафы занимают всю высоту комнаты и практически сливаются со стеной, тем более что их окраска и пропорциональные членение включаются в общий ансамбль интерьера.

Важной частью дома являются веранда (энгава), расположенная под выносом крыши или под специальным навесом. Энгава — это продолжение пола комнаты, но уже без татами. Тщательная полировка брусков дерева, из которых строится энгава, предохраняет их от воздействия влаги. Энгава бывает окружена невысоким барьером. Иногда она переходит в совершенно открытую бамбуковую террасу, которая пространственно уже принадлежит саду. Это еще более усиливает впечатление связи интерьера с внешней средой, их пространственного взаимодействия [Николаева, 120-121]. Когда снимается или раздвигается наружная стена, интерьер образует единое целое с примыкающим к дому пространством окружающей природы. Оно становится частью дома и как бы вливается в него. Сад приобретает значение в первую очередь как конструктивное и смысловое, а затем уже декоративное сопровождение дома. Японский сад как бы символизирует мир природы, и дом открыт этому миру, пространственно связан с ним. Пространство сада строилось с таким расчетом, чтобы зритель мог чувствовать себя окруженным природой. Поэтому оно должно было казаться глубже, чем на самом деле. С разных точек зрения открывались для глаза новые перспективы, и каждое растение, каждый камень занимали в нем глубоко продуманное и точно найденное место. Садовое искусство японцы переняли у китайцев, но придали ему другой смысл. Китайские сады предназначались для прогулок, японские, подчиняясь законам живописи, служили, главным образом, для созерцания, и сами напоминали картину. Пейзажный свиток, росписи на ширмах и скользящих дверях вместе с садом взаимно дополняли друг друга, выражая особенность японской красоты — стремление к гармонии с природой. Таким образом, японский дом как результат творческой деятельности человека не является противопоставлением природе, но должен восприниматься как часть ее, наиболее целесообразно оформленная и приспособленная для жизни человека [Искусство средневекового востока, 187-188].

В старой японской архитектуре, особенно в храмах или дворцах, на внутренних раздвижных стенах часто были написаны пейзажи или декоративные композиции с изображением деревьев, цветов, птиц. Эти изображения окончательно уничтожали ощутимость и без того легкой стены, хотя в них никогда нет иллюзионистического разрушения плоскости. Человек ощущает декоративную поверхность этих стен и в то же время он со всех сторон окружен природой.

Важной особенностью японского жилого интерьера является полное соответствие его внешнему облику дома и по конструкции, и по материалу. В нем нет каких-либо имитаций — каждый материал выступает в своих природных качествах. Дерево — основа конструкции — лишь тщательно обрабатывается, иногда полируется. Самым тончайшим образом используется сопоставление различных оттенков древесины, всемерно выявляется и подчеркивается красота ее фактуры. Лежащие на полу татами сплетены из соломы, их золотисто-оливковый оттенок гармонично сочетается с цветом дерева и бумаги.

Нейтральные светлые тона, спокойный рассеянный свет, проникающий сквозь бумажные стены, увеличивают визуально пространство интерьера, ощущение мягкой воздушной среды, в которой каждый интенсивно окрашенный предмет, небольшая яркая деталь сразу приобретает особенно сильную звучность и приковывает внимание. Интерьер постоянно выступает в роли нейтрального фона для каждого привносимого предмета.

Свободная пространственность архитектурного облика интерьера гармонирует с принципом асимметрии в прикладном искусстве и в искусстве составления букетов. Его строгая цветовая нейтральность находится в соответствии с законами построения сада [Николаева, 118-133].

Характеристика стиля синдэн

Архитектурные стили феодальной Японии отражали эстетические идеалы и соответствовали образу жизни господствовавших классов. Они трансформировались со сменой эпох и фиксировали ход развития художественной традиции. Период Хэйан (794-1192), отмеченный высоким уровнем развития столичной культуры, стал временем первого расцвета собственно светского художественного творчества. В период господства придворной аристократии самым распространенным стилем дворцовой архитектуры был синдэн-дзукури, сложившийся в IX-X вв. и получивший название по главному сооружению дворцового ансамбля — синдэн (спальный дворец). Синдэн представлял собой прямоугольное помещение, приподнятое на столбах, покрытое деревянной корой. Его внутреннее пространство не имело постоянных перегородок, места для отдыха и занятий выделялись ширмами и занавесами. Позади него размещались постройки для слуг и семьи хозяина. Впереди, охваченная с двух сторон галереями, простиралась открытая песчаная площадь, непременно завершенная пейзажным садом.

При строительстве новой столицы — города Хэйан в основу ее был положен тот же принцип планировки, что и в прежней, с центральной осевой дорогой, которая вела к императорскому дворцу. Дворец олицетворял центр государственной, социальной и культурной жизни.

Императорский дворец эпохи Хэйан.

Единственный дошедший до нашего времени образец этого типа построек — Госё (императорский дворец в Киото), служивший домом для многих поколений императоров. Он был построен для императора Камму в 795 г. Оригинал назывался Дайдайри — Большой императорский дворец, находился он на северной окраине города. Обнесенный стенами, он включал в себя официальную часть, выстроенную в китайских традициях, и комплекс императорских резиденций, выстроенный в чисто японском стиле.

Дворец представлял собой целый комплекс, имел 12 внешних ворот, главные из которых вели к внутренним воротам, за которыми находилась правительственная палата. С запада к ней примыкал императорский дом для приемов. Вокруг располагались различные правительственные постройки. В восточной части находилась дайри — высочайшая резиденция императора, главным зданием которой был Сисиндэн («Тронный зал»). Здание было обращено к югу, 18 ступенек с южной стороны вели в пейзажный сад, слева от ступенек была высажена сакура, справа — мандариновое дерево. Северная галерея вела к личным покоям императора (Сэйрёдэн), еще севернее находился дворец императрицы и дворец других жен императора. Там, где сейчас находится Госё, располагался Сато-дайри — небольшой сельский дворец, в котором император укрывался от всех бед и напастей, что случались в Дайдаири. Дворец Госё стал официальной императорской резиденцией при императоре Когон в 1331 г. И 28 поколений японских императоров жили в Госё, пока 26 ноября 1868 г. император Мэйдзи не переехал в Эдо, который был переименован в Токио, став столицей Японии.

Основной постройкой дворца является Сисиндэн — здесь в торжественной обстановке возводили на престол императоров. Сисиндэн построен из неокрашенного дерева, крыша крыта кипарисовой корой. Здание Сисиндэн — прямоугольное в плане и высоко поднято на прямоугольных столбах. Здание имеет высокую крышу с плавными очертаниями, галерею под карнизом крыши, окруженную небольшой верандой. Перед верандой располагался большой церемониальный двор, перед двором стояли ворота Дзёмэймон. Внутреннее пространство было разделено столбами на основное помещение (моя) и окружающие его по периметру галереи (хисаси) и веранды (суноки). Стационарных перегородок внутри помещения не было. От внешнего мира его отделяли решетчатые двойные съемные панели (ситомидо), а функции внутренних стен выполняли занавеси (судара), шестистворчатые ширмы (бёбу) и переносные занавеси (ситё) [История Японии, 215-217]. Интерьер Сисиндэн прост и величествен. В гладких отполированных досках, покрывающих пол, отражаются массивные круглые столбы, они представляют собой неокрашенные одинаковые отполированные стволы деревьев. Явные украшения избегались, сохранялась черная лакировка ставень и ярко-красный лак на металлических деталях. В сравнении с роскошью королевских резиденций в Европе, Сисиндэн — сама простота. Это видно хорошо в сопоставлении с китайскими императорскими дворцами, которые, хотя также были построены из дерева, разрисованы ослепительно яркими сочетаниями цветов. Простота Сисиндэна ясна даже в сравнении с другими японскими зданиями, наиболее известный — дворец Ниномару замка Нидзё, резиденция в Киото сёгунов Токугава. Дворец Ниномару знаменит изощренно вырезанными перекладинами (рамма), позолоченными стенами и расписными перегородками, цветными сложными деталями даже на кессонах потолка. Одна возможная причина для простоты императорского дворца такова, что в противоположность абсолютной власти некоторых европейских монархов, японский император во всем периоде Хэйан был более или менее символической фигурой и не имел ни необходимости для архитектурного выражения своей власти, ни возможности для эксплуатации большого количества человеческих ресурсов.

Фасад обращен на юг, к входу ведет большая пологая лестница, по обе стороны которой, как и во дворце эпохи Хэйан, слева посажена сакура, справа — мандариновое дерево. Они заключены в бамбуковую ограду и выглядят, как цветы в корзине. Сад покрыт белым песком и выровнен граблями строго по геометрическим линиям, направленным к фасаду здания.

Внутри Сисиндэн находится императорский трон — такамикура, богато декорированный, его венчает птица Феникс. За ним расположен трон поменьше, предназначенный для императрицы.

Основное здание соединялось крытыми переходами (ватадоно) с дополнительными флигелями (тай-но-я), а они — длинными крытыми коридорами (тюмонро) с павильонами Цуридоно («Павильон для рыбной ловли») и Идзумидоно («Павильон над источником») [История Японии, 218].

К северо-западу от Сисиндэна располагался Сэйрёдэн — личные покои императора. Фасад этого здания обращен на восток, к другому песчаному саду. Символика дворцового сада типа Сисиндэн с водоемами, островами, скалами, мостами и беседками была тесно связана с буддийскими представлениями о райских мирах. Исполненный с учетом изменений во все времена года, изысканный по очертаниям холмов и дорожек, наполненный благоуханием весенних цветов и поражающий щемящей картиной угасания природы поздней осенью, сад был и картиной для любования и местом развлечений, он органично включался в пространственную концепцию дворца и соответствовал укладу жизни его обитателей.

Все здание сооружено над землей на невысоких подпорках, как в старинных синтоистских храмах, и окружено верандой с двумя небольшими лестницами, спускающимися в сад. И в этом здании есть императорский трон.

В Сэйрёдэн было много комнат разного предназначения. В одной из них император ежедневно молился, воздавая должное богине Аматэрасу, из рук которой японские императоры получили власть. В этом же здании находилась опочивальня императора, комнаты его жен, трапезная. В одной из комнат находился императорский архив. В этом здании были «поющие полы» - «наруита», своего рода система безопасности: даже при самом осторожном шаге они издавали своеобразный тонкий скрип [Япония от А до Я, 245].

Дворец Сюнкодэн предназначался для хранения священного зеркала во время коронации императора Тайсё. Император Сёва начинал свой тронный путь тоже в Киото, что свидетельствовало о неутраченном престиже города — старой императорской столицы Японии. Две другие императорские регалии — меч и яшмовые подвески — хранились в Кэндзи-но ма. Но торжественная церемония возведения на престол наследного принца Акихито уже проходила в императорском дворце в Токио, хотя и при соблюдении всех древних ритуалов.

Когосё, другое здание, также входящее в комплекс императорского дворца, можно рассмотреть как пример строения, который соединяет два стиля современного и традиционного характера. Структура Когосё, первоначально сконструированная в конце XIV в., была частично изменена. Окончательная форма настоящему зданию была придана в XVIII в. Хотя по интерьеру Когосё заметно влияние стиля сё:ин резиденций XVII в., внешний вид строения полностью относится к более старому стилю синдэн. С востока к главному фасаду структуры примыкает сад, включающий пруд и сохраняющий основные принципы синдэн. Дизайн пруда, однако, не похож на прототипы периода Хэйан, а отражает влияние XVII в., заметное в плоских камнях по берегу воды, расположенных как на морском побережье. Такая тенденция была распространенной в то время, и похожие типы садов представлены в уединенном императорском дворце (Сэнто:) и в Кацура рикю. Большое количество огромных камней на берегу пруда также характеризуют садовое искусство XVII в. Эти поздние идеи, связанные с более ранними элементами стиля синдэн, создают уникальное целое.

Такое стилистическое слияние видно и в конструкции острова, отдаленного от песочного берега. Уже существование острова говорит об идеях синдэн. Тем не менее, мост, ведущий к нему, сделан не из дерева, покрытого ярко-красным лаком — как было бы в стиле синдэн, — а из камня. Наличие больших камней на берегу острова вновь напоминает о воздействии более поздних стилистических понятий архитектуры ландшафта. Но, все же, тесная связь между домом и садом имеет прямое отношение к традиционным японским принципам архитектуры.

Другое здание императорского дворцового ансамбля, показывающее соединение традиционного и более нового стиля, носит название Тёсэцу («Слушание снега»). Это название подразумевает место для любования снежным пейзажем, возможно относящегося к звуку, когда в тишине снег с ветвей деревьев вдруг падает на землю. Дом построен в стиле сукия, простом и спокойном архитектурном типе, который сформировался в XVII в. из сочетания стиля сё:ин с архитектурой чайных павильонов. Из стиля сё:ин заимстованы декоративная ниша (токонома) и дополнительная ниша с верхним и нижним этажами, внутренние раздвижные перегородки (фусума) и наружные полупрозрачные раздвигающиеся стены (сёдзи), соломенные маты (татами).

Детали стиля сё:ин дополнены идеалами чайной церемонии, такими как хорошо известные «элегантная простота» (ваби) и «красота в несовершенстве» (саби). Эти понятия дают конкретную форму расположения декоративной ниши, причудливый образ дополнительной ниши и отсутствие традиционной полки, обязательно присутствующей в архитектуре сё:ин. Снаружи Тёсэцу включает веранду, типичную для архитектуры в стиле сё:ин [Japanese residences and gardens, 44].

Еще более заслуживающий внимания аспект Тёсэцу заключается в ручье, который протекает под южным углом веранды. Этот ручей течет вдоль задней стороны сада и под коридором, ведущим из другой постройки в стиле сё:ин, Осудзумисё (место, в котором император укрывался от жары). Коридор и ручей, протекающий между домом и садом, были типичными для идей синдэн стиля, таким образом, отдается дань более ранним архитектурным принципам.

Во дворце Саннай-дэн император и члены императорской семьи обменивались новогодними поздравлениями, отсюда наблюдали за новогодним представлением.

Территория дворцового комплекса с расположенными в северной части служебными помещениями была обнесена глинобитной стеной с несколькими воротами.

По типу императорского дворца строились жилые дома аристократии периода Хэйан с несколько упрощенной, но строго фиксированной композиционной схемой. Усадьба занимала площадь со стороной квадрата приблизительно 120 метров и была окружена рядом низких деревьев. Усадьбы большего размера соответственно строились на площади, в 2 либо в 4 раза больше минимальной. Типичная усадьба имела осевую симметрию в застройке, в центре располагался главный зал с выходом на юг. Крыша зала покрывалась корой кипариса и свешивалась на южную сторону над ступенями, ведущими в зал из ландшафтного сада. Тщательно спланированный сад обычно включал пруд с островами, соединенными мостиками. С восточной, западной и северной сторон к главному залу примыкали павильоны и пристройки. Каждый павильон соединялся с главным залом или с другими пристройками закрытыми либо открытыми переходами. В саду, занимающем всю южную часть усадьбы, устраивались различные церемонии. На пруду на сваях сооружался открытый павильон для музыкальных представлений, соединенный с главным зданием несколькими переходами.

Главный зал состоял из внутреннего помещения, окруженного со всех 4 сторон рядом колонн. Зал мог быть увеличен с одной и более сторон путем добавления дополнительного ряда колонн. Под свесами крыши находилась веранда. С двух сторон делались двери, а промежутки между внешними колоннами закрывались решетчатыми панелями, которые крепились сверху на петлях. Кроме небольшой комнаты для сна и хранения утвари, внутреннее пространство не имело практически никакого деления. Пол покрывался досками, на него укладывались татами и подушки для сидения и сна, а когда возникала надобность, часть комнаты отгораживалась установкой створчатых ширм и занавесей, кроме того, на перекладинах, служащих для крепления петель стенных панелей, вешались экраны из бамбука [Искусство средневекового Востока, 284].

Усадьбы высшего сословия отличались простотой и известной непритязательностью. Представления о роскоши, комфорте связывались главным образом с качеством отделки, подбором различных пород дерева, немногими, но изысканными предметами убранства.

Императорский дворцовый комплекс Дайри. Дворец принца Гэндзи.

Ворота Сёмэймон (ворота Одаривающие светом) являются центральными воротами дворца. Справа от них — Эйаммон (ворота Вечного покоя), слева — Энсэймон (ворота Утверждения порядка).

Ампукудэн (дворец Спокойного счастья) — это здание близ главных внутренних ворот Сёмэймон в западной части дворцового комплекса. Здесь помещались придворные лекари.

Главное здание дворцового комплекса Сисиндэн (дворец Пурпурных покоев) находится с его южной части, поэтому иногда называется также Южным дворцом (Нандэн). У входа с восточной стороны растет вишня, с западной — померанец. Севернее Сисиндэн — Дзидзюдэн (дворец Добродетельной старости). Сначала в этом дворце жил сам император, позже, когда местом постоянного пребывания высочайшей особы стал дворец Сэйрёдэн, здесь стали устраивать торжественные пиршества, проводить соревнования по сумо, игры в мяч и пр. Дзёкёдэн (дворец Одаривающий ароматами) — здание, расположенное в центре дворцового комплекса, севернее Дзидзюдэн. Здесь устраивались пиршества, проводились поэтические турниры и музыцирования. Кокидэн (дворец Щедрых наград) находится в северо-западной части дворцового ансамбля, непосредственно за Дзёкёдэн. Как правило, в Кокидэн жили самые влиятельные наложницы.

Уммэйдэн (дворец Теплого света) размещается с восточной стороны от Сисиндэн. В покоях этого дворца хранились регалии императорской власти — зеркало, яшма и меч.

Гиёдэн (дворец Благодатного света) расположен с восточной стороны от дворца Сисиндэн. В Гиёдэн хранились фамильные ценности императорского семейства, там же проходили обсуждения важных государственных дел. Дворец Гиёдэн соединялся галереей с северной частью дворца Сюнкёдэн. Галерея носила название Сакон-но дзин (Левая караульня), там помещались воины из Левой личной императорской охраны. В Сюнкёдэн (дворец Весенней радости) хранилось оружие и амуниция. Рядом с Гиёдэн находится помещение для паланкинов Микосиядори.

Сэйрёдэн (дворец Чистой прохлады) расположен к северо-западу от Сисиндэн. Здесь обычно жил сам император, а так же устраивались некоторые церемонии (Утреннее поздравление в первый день года и пр.). В восточном саду дворца — ручей, образующий небольшой (высотой примерно 20 сантиметров) водопад. Около этого водопада постоянно дежурил кто-нибудь из придворных (так называемый страж Водопада).

С северо-запада от Сэйрёдэн расположены Хигёся (покои Летящих ароматов). Это здание также называют павильоном Глициний (Фудзицубо), потому что перед входом растут глицинии. В Хигёся жили императрицы и императорские наложницы.

Иммэймон (ворота Сокрытого света) — внутренние дворцовые ворота западной стороны комплекса. Там же, к западу от Сэйрёдэн, расположен Корёдэн (дворец Грядущей прохлады). Обычно в нем жили наложницы высших рангов. Кёсёдэн (Архивный дворец) находится с западной стороны от Сисиндэн, напротив Гиёдэн. Здесь размещался Императорский архив — Курододокоро. В юго-западной части дворца располагались мастерские (цукумодокоро), где изготовлялась утварь для высочайшего семейства. Здесь же, в юго-западной части были внутренние западные ворота Бутокумон (ворота Доблестной добродетели).

К северо-востоку от Сисиндэн стоит Рёкидэн (дворец Узорчатых шелков), где хранилась утварь и одеяния для синтоистских ритуалов.

В северо-восточной части территории Дайри находятся покои Сигэйхокуся и покои Сигэйся. Сигэйся (покои Светлых пейзажей) называются также павильоном Павлоний (Кирицубо), поскольку перед входом растет павлония. Здесь жили менее влиятельные наложницы. Немного дальше от этих покоев расположен Рэйкэйдэн (дворец Живописных видов), в котором жили императрицы или наложницы высших рангов.

За внутренними западными воротами Югимон (ворота Торжествующей справедливости) стоят покои Гёкася (покои Застывших цветов), в которых обычно жили придворные дамы. У входа росли красная и белая сливы, поэтому иначе это здание называли Умэцубо — Сливовый павильон.

Ворота Каёмон (ворота Радостного света) открывают вход в восточную часть комплекса, за ними располагаются покои Сёёся (покои Отраженного света), состоящие из Северного и Южного строений. Южное называется также Грушевым павильоном (Насицубо), поскольку перед ним растет груша. В покоях Отраженного света жили императорские наложницы, часто здесь размещался и наследный принц. Ворота Сэнъёмон (ворота Явленного света) являются также восточными внутренними дворцовыми воротами.

В задней части комплекса находятся ворота Кикухэймон. Сразу за воротами, по направлению к центру ансамбля находится северная караульня. Далее располагаются трое ворот: ворота Кианмон (ворота Увенчанного покоя) — внутренние северо-западные ворота дворцового комплекса; ворота Гэнкимон (ворота Таинственного блеска) — северные внутренние ворота; Анкимон (ворота Спокойной радости) — внутренние ворота северо-восточного дворцового комплекса. За воротами Кианмон, в северо-западной части дворца находятся покои Сюхося (покои Внезапных ароматов), где обычно жили придворные дамы, а также размещался глава Правой личной императорской охраны (Удайсё), когда оставался на ночь во дворце. Недалеко от входа в покои Внезапных ароматов находилось сожженное молнией дерево, поэтому это здание называли Грозовым павильоном (Каннарицубо). Непосредственно за воротами Кианмон следует Токадэн (дворец Восхождения к цветам). Здесь жили императрицы и наложницы высших рангов. За главными воротами Кикухэймон и после ворот Гэнкимон располагается дворец Дзёгандэн (дворец Созерцания истинной чистоты). Его занимали чиновники, ведавшие делами женских покоев дворца. Там же находились покои Высочайшего ларца (Микусигэдоно), где шились и хранились наряды для императорского семейства.

Там же, в северной части комплекса помещается Сэнъёдэн (дворец Явленного блеска). В Сэнъёдэн жили императорские наложницы. Дворец Дзёнэйдэн (дворец Извечного покоя) находится рядом с Сэнъёдэн на севере, в Дзёнэйдэн жили императрицы и наложницы высших рангов. Как правило, именно там устраивались танцы «пяти танцовщиц» («госэти»), поэтому дворец называли также дворцом Пяти танцовщиц — Госэтидэн [Мурасаки Сикибу, 628-630].

Отличительной чертой всей хэйанской культуры было проникновение в суть всего через переживание красоты. Сущность бытия раскрывалась в первую очередь через эту единственную грань. Красота и совершенство во всем были непременными требованиями этикета. Но, окрашенное идущим от буддизма ощущением иллюзорности, эфемерности мира, чувство красоты лишено было открытой жизнерадостности. Напротив, оно заключало в себе момент быстротечности: красота раскрывалась как бы в своей высшей точке и потому ощущалась как мгновенная, едва уловимая и преходящая, готовая в следующий миг исчезнуть бесследно. Отсюда вырастал и сам тип отношения к миру — любование (из которого впоследствии развилось религиозное созерцание). Любование — это не просто наблюдение, «смотрение», но обязательно переживание, острое восприятие всеми чувствами. Эмоциональное отношение к миру, сплавленное с буддийской идеей бренности и иллюзорности бытия, послужило основой такого специфического понятия эстетики времени Хэйан, как моно-но-аварэ (грустное очарование вещей) [Малая история искусств, 260]. Понятие «фурю» (со вкусом) характеризовало пренебрежение неприятными сторонами действительности [Тангэ, 231]. Эпоха Хэйан поставила эстетические ценности выше этических.

Наиболее могущественные из средневековых воинов копировали жилища и привычки у потомков аристократов эпохи Хэйан, которые утратили реальную власть, но сохраняли престиж благодаря выдающейся истории и культурным достижениям. Такие самураи высшего ранга восприняли стиль синдэн, чтобы возводить особняки с прилегающими садами. Но стиль синдэн уже начал меняться в средние века. Одно главное нововведение заключалось в пространственном разделении в соответствии с функциями, в более фиксированных частях между общественными и частными площадями в главном здании и в отдельных постройках, предназначающихся для разных целей. Одно важное новое здание, возникшее постепенно в домах знати было кайтё («место для встреч») для аудиенций и приемов гостей [What is Japanese architecture?, 70].

Характеристика стиля сё:ин

Со второй половины XVI в. все ощутимее становится переосмысление духовных ценностей, переход от религиозного сознания к светскому. Японское искусство к XVI в. предстает как сложный процесс сосуществования и взаимопроникновения старого и нового.

В архитектуре периода Муромати (1392-1573) парадный дворцовый стиль синдэн-дзукури постепенно уступил место более камерному и интимному стилю сё:ин (библиотека), отличительным признаком которого стали не только большая простота и утилитарность, но и более тесная связь с природой. Этот стиль возник, когда к власти пришло военно-феодальное сословие, в жизни которого большую роль играл Дзэнбуддизм, сё:ин сложился в XV-XVI вв. в ходе стилистического сближения храмового зодчества с дворцовым на базе принципов эстетики Дзэн. Стиль сё:ин-дзукури стал чисто национальным типом особой архитектуры без фасада, свободно располагающегося в пространстве объема здания, весь смысл которого в интерьере, его организации.

В основе Дзэн лежит учение о том, что сама природа в каждом своем проявлении — это «космическое тело будды», живое и одухотворенное целое, представляющее ценность и заслуживающее пристального внимания. Приобщение к «космическому телу», природе — единственный путь к истине, так что все явления жизни, духовные и материальные, религиозные и светские, считались слитыми в единый поток бытия, который становился синонимом будды. В соответствии с этим в Дзэн-буддизме отсутствует учение о рае и нирване, замененное учением о прижизненном спасении или «просветлении» - сатори [Малая история искусств, 266].

Проповедь значительности любого повседневного деяния, а также возможность достичь просветления в земной жизни привлекали к этому учению многих сторонников. То, что Дзэн-буддизм, в отличие от других сект, обращался к жизненным фактам, а не отвлеченным концепциям, был в значительной мере прагматичен и приспосабливался к реальным условиям, способствовало его проникновению во все сферы жизни японского общества.

Учение Дзэн стало наиболее соответствующим переменчивым ситуациям жизни и превратилось в ведущую идеологию времени. По учению Дзэн одним из средств прижизненного спасения было осознание человеком своего единства с миром природы и примирение с невзгодами жизни путем эстетизации будничных дел. Превращая в ритуал повседневные мирские обязанности человека, культивируя вкус к простым вещам, естественным материалам. Учение Дзэн все больше срасталось с искусством и все дальше отступало от религиозных начал. Этому содействовало и новое отношение к творчеству, которое представлялось способом разрушения преград между человеком и вечностью. Эстетическая концепция Дзэн опиралась на несколько близких друг другу понятий — саби (скрытая гармония вещей), ваби (сельская простота) и югэн (невыразимая словами истина), ставших критерием оценки всех явлений действительности. В основе этих понятий лежало стремление в каждой малости уловить тайну вечно обновляющегося мира, единого с человеческой душой [Искусство средневекового востока, 204-205].

Осмысление через природу главных законов бытия имело важные для искусства последствия. Оно способствовало превращению исконного пантеизма в особое пейзажное мировосприятие. Впервые природа превратилась в главный объект изображения. Ее образ, воплощенный в пейзажной композиции, стал выразителем идеалов времени. Японское искусство переключилось на те области творчества, которые позволяли с наибольшей полнотой воплотить представления о природе и пространстве как носителях духовного начала. Ими стали в архитектуре — ландшафтный архитектурный ансамбль [Виноградова, 39-41].

Постройки включали в себя несколько больших комнат. Суть нововведений заключалась в том, что единый прежде внутренний объем дома (характерная черта стиля синдэн) оказался расчлененным рядом таких элементов, как раздвижные двери (сёдзи) и скользящие перегородки (фусума), что позволило более глубоко и динамично координировать различные части здания с окружающей средой. Главным помещением дворцов стал кабинет, сооружавшийся по типу комнат для интеллектуальных занятий — сё:ин, существовавших при храмах школы Дзэн, отсюда название и стиля самих строений. Идея учения Дзэн связи с окружающей природой привела к разработке легко трансформирующейся конструктивной системы интерьера, при которой раздвижные наружные стены — сёдзи (деревянные рамы, оклеенные гладкой бумагой, пропускающей свет) давали возможность связать внутреннее пространство с внешним миром. Раздвижные бумажные перегородки (фусума) позволяли варьировать размеры и конфигурацию внутреннего пространства. Интерьеры были четко соотнесены с ростом человека благодаря новой масштабной единице, определяемой размером соломенных циновок (татами), закрывавших весь пол. В комнатах впервые выделились место для интеллектуальных занятий в виде декоративной книжной полки (тигайдана) и окна с широким подоконником (сё:ин), а также ниша (токонома) — место для важных объектов созерцания: пейзажного свитка и символического букета. Все эти преображения лишали дворец его былой парадности. Появление ниши с композицией из цветов (икэбана) и пейзажным свитком (какэмонон) означало возникновение в жилом помещении своеобразного алтаря, эстетического центра и выразителя духовных идеалов. Введение скользящих дверей, открывающих сад с разных точек зрения, позволяло сосредоточить внимание на изменчивости природы. Между строениями комплекса не делались крытые галереи.

В дальнейшем на основе сё:ин-дзукури сформировался общий стиль традиционной японской архитектуры.

Павильон Кинкакудзи

Примером раннего стиля сё:ин может служить павильон Кинкакудзи, входящий во дворец сёгуна Асикага.

Верхушка буси (военное сословие) во главе с сёгунами испытывали желание соответствовать представлениям о величии и великолепии, сложившимся при императорском дворце. Своеобразное выражение в архитектурных концепциях этого времени получила проблема пространства, связанная с воплощением дзэнской идеи беспредельного, ориентированная на связь здания с природным окружением.

Загородный дворец Китаяма-дэн (Западный горный дворец) Асикага Ёсимицу, построенный в Киото в квартале Муромати и давший название всему периоду существования второго бакуфу, был построен в 1381 г., в стиле дворцов эпохи Хэйан (синдэн-дзукури), что символизировало высокий ранг его хозяина. В 1408 г. комплекс был перестроен в буддийский храм Рокуондзи [История Японии. 1 том, стр. 375].

Единственным сооружением, сохранившимся от комплекса сёгуна, был Кинкакудзи («Золотой павильон»), выстроенный в 1394 г. и получивший свое наименование за покрытые тонким слоем листового золота стены и колонны. Ансамбль дворца состоял из нескольких зданий и множества павильонов, расположенных в парке. Главное здание в стиле синдэн-дзукури соединялось с другими помещениями двойной галереей. Квадратное в плане трехэтажное деревянное здание Кинкакудзи, оно в то же время воплотило в себе черты японского зодчества — легкость каркаса, стройность свайной конструкции, миниатюрность и соразмерность всех пропорций. Первые два его этажа с открытой галереей, построенные в стиле синдэн, предназначались — один для жилья, другой для занятий поэзией и музыкой. Третий — место для размышлений — был решен в стиле храмов школы Дзэн. Таким образом, в едином здании сосредоточились и дом, и храм, и кабинет для занятий. Хотя особенности стиля синдэн по-прежнему определяли конфигурацию нерасчлененных на комнаты залов Кинкакудзи, трансформацию претерпели многие принципы традиционного стиля. Пол покрыли циновками — татами, тонкие опорные столбы располагались по периметру группами. Лишенный парадной площади перед фасадом, простой и ясный в своей конструкции, этот павильон воспринимается как часть большого тенистого сада. Искусно продуманный озерно-островной ландшафт с тонкими деревцами был непосредственным продолжением самого здания, отражающегося в спокойной глади пруда [Виноградова, 25].

Павильон Гинкакудзи

Еще полнее единение дома с садом ощущается в сооруженном в 1480-х гг. здании Гинкакудзи («Серебряный павильон»), входивший в ансамбль дворца Хигасияма-дэн (Восточный горный дворец) сёгуна Асикага Ёсимицу, позже превращенный в буддийский храм. В истории японской архитектуры Серебряный павильон — явление переходное, он соединяет в себе черты стиля синдэн с новыми элементами жилой архитектуры появившегося следом за ним так называемого стиля сё:ин. Квадратный в плане, скромный двухэтажный павильон, расположенный на берегу пруда, окруженный с севера большими деревьями, кажется органичной частью природного мира. Этому содействуют и естественная окраска темного дерева постройки и ее пространственная организация, при которой устранились барьеры, стоявшие в зданиях типа синдэн между природой и внутренними покоями. Первый этаж — жилые помещения, второй — культовые. Невысоко поднятый столбами павильон не имел ни входных лестниц, ни круговой галереи. Их заменила веранда первого этажа, не отграниченная от комнат порогом. Нависающий над прудом край этой веранды составил почти не ощутимую для сидящего на полу человека грань между домом и внешней средой. Раздвижные стены, обтянутые бумагой, также помогали пространству вливаться внутрь открытого дома [Малая история искусств, 280]. Перед павильоном располагался сад Луны.

В ансамбль Хигасияма-дэн также входил одноэтажный павильон Токудо (1486), объединяющий функции храма, кабинета и места для чайных церемоний. Внешне он уподоблялся сельской хижине, а его интерьер, расчлененный фусума, включал в себя помимо ниши с полками (тигайдана) жаровню для кипячения воды [Виноградова, 41].

К концу XVI в. принципиальная строгость и простота стиля сё:ин-дзукури эпохи Муромати (1392-1573) уступили место масштабности и пышности, соответствовавшим духу нового времени. С утверждением власти феодалов рода Токугава парадный стиль дворцовых построек эволюционирует в сторону пышности, увеличения архитектурного декора.

Важной особенностью построек в стиле сё:ин-дзукури (библиотека, студия) данного периода являлось то, что функциональное членение и устройство помещений в них уступило место престижному. Помещения в доме распределялись в соответствии с требованиями престижа, причем значение помещения определяли уровень пола и интенсивность декора. Пол части главной комнаты дома (дзёдан-но ма) был приподнят над остальными. Она служила кабинетом хозяина и местом приема почетных гостей. В ней имелись обязательные для этого типа построек токонома, тигайдана и напоминающий подоконник длинный рабочий стол у окна — сё:ин-гамаэ. Раздвижные стены отделяли внутреннее помещение от широкой открытой галереи, ведущей в сад. Весь этот традиционный комплекс был украшен живописью, лаком, резьбой, позолотой. В простейшей форме сё:ин мог иметь только одну низкую часть при входе и приподнятую часть за ней, при более сложных планировках возникали три, четыре уровня и более. Подразделение и оформление пространства в домах этого типа зависело от положения людей, которые туда допускались. Лица низкого ранга не могли даже вступать в высоко расположенные помещения. Интерьер расчленялся раздвижными перегородками фусума, оклеенными тканью или бумагой. Детали убранства постепенно стали атрибутами, обозначавшими ранг владельца дома. Фусума становились все богаче и богаче орнаментированными, особенно в помещениях, предназначенных для людей высшего ранга. Часто они были украшены росписями крупнейших художников того времени. Ширмы, скульптурные детали, металлические украшения также использовались, чтобы подчеркнуть высокое социальное положение обитателей дома. Особо оформлялось таймэнсё — место для аудиенций в сёгунтэй (резиденция сёгуна) [История японского искусства, 70].

Резиденция Нидзё:дзё: и павильон Хиункаку

Наиболее яркими, дошедшими до наших дней образцами построек такого типа являются монументальная резиденция сёгунов Токугава в Киото — Нидзё:дзё: и сохранившийся в монастыре Ниси-Хонгандзи (Киото) павильон Хиункаку, считающийся частью легендарного дворца Хидэёси Дзюракудай, построенного в Киото в 1587 г.

Приемный зал замка-дворца Нидзёдзё состоит из пяти смежных помещений. Уровень пола в них повышается на одну ступень по мере приближения к главному. С изменением уровня престижности возрастает также насыщенность убранства. Наибольшего богатства оно достигает в главном зале для церемоний, несущем все декоративные эмблемы власти и силы, где потолок украшен орнаментальной росписью золотом, а стены и перегородки — изображением сосен на золотом фоне.

Хиункаку считается единственным сохранившимся образцом жилого помещения из многочисленных резиденций Хидэёси. Это небольшое трехэтажное строение отличается блестящей отделкой интерьеров с фусума, расписанными знаменитым художником Кано Санраку, и оригинальной асимметричной планировкой. В доме есть комнаты для приема гостей с полом на разных уровнях, кабинет, окруженный открытой галереей, комната для чайной церемонии, комната над прудом. Каждый этаж имеет особую конфигурацию, гармонично вписывающуюся в общую композицию. Крыша обшита кровельной дранкой. Все здание выглядит величественным и легким, за что и было названо «Павильон плывущее облако» (Хиункаку).

Замок Нидзё: был построен в 1601-1603 гг. для сёгуна Токугава, чтобы он мог останавливаться в столице Киото, когда навещал императора. В противоположность императорскому дворцу, замок Нидзё был оборудован рвами и каменными стенами. Но, так как замок предназначался для редких посещений и располагался в центре Киото, недалеко от императорского дворца, его конструкция отличалась от большинства других замков, целью которых в первую очередь была защита. Замок Нидзё можно считать резиденцией с защитными приспособлениями. Однако отличие между сёгуном и императором проявляется в их жилищах.

Дворец Ниномару

Внутри замкового комплекса находится сооружение в стиле сё:ин, называемое дворцом Ниномару, которое была добавлена приблизительно в 1624-1626 гг. третьим сёгуном Токугава, Иэмицу [What is Japanese architecture?, 70]. Первоначально крыши дворца Ниномару не были черепичными, а были покрыты кедровой корой. Разнообразные строения комплекса построены в соответствии с различными целями. В центре дворцового ансамбля размещается зал Охирома для официальных приемов. Справа от Охирома — Тикидай но Ма (где сначала принимаются гости), затем — Тодзамурай, место ожидания для даймё. Слева по плану стоит Куросё:ин, используемый для более приватных аудиенций и ежедневных дел, далее — частная жилая площадь, Тиросё:ин. Кухни — к северу за Тодзамурай. На юге этого зигзагообразного комплекса раскинулся сад с массивными камнями. В саду находится пруд, так как это соответствует времени Хэйан. Сад виден из каждого строения дворцового ансамбля. Хотя дизайн сада приписывается художнику Кобори Энсю, в нем видна стандартная форма XVII в., он не похож на дизайн сада Гомидзуноо во дворце Сэнтоу.

Интерьер дворца Ниномару поражает своим великолепием с позолоченными перегородками и декорированными потолками, расписанными и запутанно вырезанными перегородками. Дворец в стиле сё:ин полностью отличается от простоты и сдержанности императорского дворца в Киото, который был построен в стиле синдэн. Выразительный декор был необходим для воплощения власти и силы сёгуна [Japanese residences and gardens, 46-47].

В дизайне позднего типа сё:ин, примером которого является гостиная зала Кодзёин в храме Ондзёдзи, можно увидеть раздвижные двери (майрадо), за каждой створкой которых вставлены сёдзи (оклеенные бумагой раздвижные экраны), покрытые татами полы, а также разбивку комнат на отдельные части при помощи квадратных в сечении опор, стен и раздвижных ширм (фусума). Все перечисленные черты являлись нововведением и не использовались в стиле синдэн. Зала Кодзёин содержит еще четыре характерных для сё:ин компонента. Это ниша (токонома) в задней стене комнаты, ступенчатая полка (тигайдана), обрамляющая нишу, встроенный кабинетный столик (сё:ин) и декоративные двери (тёдайгамаэ) в стене напротив веранды. Во многих помещениях сё:ин эти четыре элемента интерьера находились в той части зала, где пол делался чуть приподнятым.

Императорская вилла Сюгакуин

После отречения, Гомидзуноо изучал Дзэн-буддизм, потом подстригся в монахи храма Сёкоку-дзи. Его убежище, Энцу-дзи, было слишком удаленным от столицы и слишком маленьким. Он начал искать место для возведения большего пристанища. Однажды утром в 1655 г., он посетил свою дочь Умэ, которая была монахиней в храме Энсё-дзи, расположенном у подножия горы Хиэй. Его поразила архитектура этого храма. Правительство Эдо дало согласие субсидировать конструирование, и Энсё-дзи (вместе с Умэ) был перевезен в Нара, чтобы стать роскошной императорской виллой, Сюгакуин. Гомидзуноо, возможно, проектировал виллу и сад.

Окруженный горой Хиэй с севера, рекой Такано с запада и мягкими склонами гор Мацугасаки с востока, дворец Сюгакуин занимает приблизительно двадцать семь тысяч квадратных метров. Вилла была похожа на чайный домик и разделялась на секции, названные верхний, средний и нижний чайные павильоны.

Нижний чайный домик, также имеющий название Дзугэцу-кан, представляет собой структуру в стиле сё:ин. Эта часть комплекса включает комнаты для императора и его жен.

Средний чайный домик, который обнесен бамбуковой изгородью, состоит из двух частей — Ракуси-кэн возле пруда и Куаку-дэн (гостевой домик). Ракуси-кэн, также резиденция другой дочери императора Гомидзуноо, принцессы Акэ, был построен в 1668 г. Куаку-дэн (гостевой домик), часть императрицы дворца Кадзуко, был привезен на виллу Сюгакуин в 1682 г. Кадзуко была дочерью второго сёгуна семьи Токугава, Хидэтада (1579-1632), была отправлена к императорскому двору, чтобы стать женой Гомидзуноо и императрицей. Деревянные скользящие двери украшены росписями праздничных плотов гион; на дверях нарисован карп, принадлежащий кисти Сумиёси Гуки, художника XVII в. Говорят, что карп начинал плавать в нарисованном пруду. Для того чтобы прекратить его ночные выходки, художнику XVIII в., Маруяма Окё:, было поручено нарисовать сеть над дверьми. После этого карп перестал беспокоить жителей дома. Сад перед Куаку-дэн имеет особый каменный фонарь с рельефом Девы Марии. Такие фонари, названные христианскими (кириситан-доро), использовались в чайных церемониях до полного запрещения христианства в XVII в. Наиболее известным предметом этого помещения является сложной формы полка тана.

Справа находится тропинка, ведущая к верхнему чайному домику, Ринунтэй, который спрятан в одинокой сосновой роще на вершине небольшого склона. Гомидзуноо имел каменную плотину, выстроенную, чтобы останавливать воду для садового пруда; она была хорошо скрыта забором и деревьями. Есть два островка в середине пруда. Остров, названный «Журавли на десяти тысячах сосен», пересекается мостом Ситосэ-баси (тысяча лет). Искусственный сад прекрасно сочетается с окружающей природой. Такое слияние человеческого создания с миром природы — еще один пример японского желания уступать природе больше, чем доминировать над ней [Historical Kyoto, 161-163].

Архитектура и сады дворца Сэнто:

Дворец Сэнто: был резиденцией отрекшихся императоров (дзёко:). Это обозначено в названии дворца — «трансцендентный, превосходящий грот». В настоящее время обычай отречения от престола не практикуется, но в прошлом император умирал свободным от императорских обязанностей, оставляя трон принцу. Было время, когда царствующий император еще не оставил престол и несколько других императоров были живы. Следовательно, существовало несколько дворцов, используемых бывшими императорами. Дворец Сэнто: был основан для императора Гомидзуноо (1596-1680, правящего с 1655 г. по 1662 г.) ко времени его отречения [Тангэ, 230]. В течение царствования Гомидзуноо его супруга, в последствии известная как Тофукумонъин (1607-1678), проживала в отдельном просторном дворце, расположенном внутри императорского дворцового комплекса. Это разделение жилой площади было перенесено и во дворец Сэнто:. Тофукумонъин была наделена особой привилегией сёгуната, потому что ее отцом был Хидэтада (1579-1632), второй сёгун Токугава.

Дворец Сэнто: уникален в соединении двух отдельных резиденций и двух примерно одинаковых садов, для Гомидзуноо и для Тофукумонъин. Первоначально пруды были отдельными, но позднее они были соединены узким протоком. Эти два пруда были разными по стилю и по условиям расположения. Поскольку здания не сохранились в первоначальном виде, невозможно определить стилистические отношения между архитектурой и садами. Но остался неизменным до настоящего времени стиль сада Тофукумонъин. Он сконструирован в стиле периода Хэйан, но с некоторым числом позднее добавленных элементов, таких как плавные берега и группы больших камней. Другая более поздняя часть сада — это дорожка вокруг пруда, которая позволяет оценить пейзаж с разных точек зрения. Сад Тофукумонъин относится к «прогулочным садам» (кайюутики тэйэн). Но, в общем, сад принадлежит стилю периода Хэйан, так как он производит впечатление девственной природы в уменьшенном масштабе.

Совершенно непохожий сад Гомидзуноо, знаменитое произведение Кобори Энсю, напоминает сады даймё в их владениях. Сад расположен перед дворцом и включает в себя пруд с островом. Пруд был выдержан в стиле новом для того периода, он был окружен резаными камнями, стоящими на прямоугольных подпорках. Сад и дворец были сильно изменены со временем, сегодня от оригинала остались только берег пруда и вырезанные камни. Остров на пруду составлен из больших камней разных размеров. Павильон Сэйкатэй, выстроенный в стиле сукия, как будто растворяется в глубине сада [Japanese residences and gardens, 44-46].

Дворец Кацура

В архитектуре рассматриваемого периода существовало и другое направление, в котором широко использовались традиции крестьянского жилища. Этот стиль, отмеченный сдержанным, камерным характером, и стал в дальнейшем основополагающим в формировании национальных архитектурных канонов. Данное направление представлено архитектурой павильонов для чайной церемонии и подлинным шедевром традиционной японской архитектуры — загородным дворцом Кацура (Кацура но Рикю), начало строительства которого относится к рассматриваемому периоду. Неповторимое своеобразие дворца Кацура заключается в органическом соединении аристократических традиций архитектурных стилей синдэн-дзукури и сё:ин-дзукури с элементами простонародной традиции.

Ансамбль дворца Кацура был построен на берегу реки Кацура к юго-западу от Киото в 1620-1685 гг. двумя поколениями семьи знатных аристократов Хатидзё, родственников императора. Начавший строительство принц Хатидзё Тосихито (1579—1629) обладал выдающимися способностями в поэзии, прекрасно знал классическую японскую и китайскую литературу, был музыкально образованным человеком, мастером аранжировки цветов школы Икэнобо, самой классической из всех школ икэбаны, и большим любителем чайной церемонии. Он находился под очарованием эпохи Хэйан, любил «Повесть о Гэндзи», «Стихотворения прошлого и современности» [Тангэ, 60]. Предполагают, что при строительстве дворца Кацура Тосихито пользовался советами Кобори Энсю (1579-1647), известного архитектора, специалиста в области японских традиционных искусств, неуклонно следовавшего принципу «совершенной гармонии»; строение должно «сливаться с природой». Дворец частично перестраивался в середине XVII в. в связи с бракосочетанием принца Тосихито, а затем в связи с визитами экс-императора Гомидзуноо. Завершил строительство сын Тосихито — Тоситада (1619-1662), пристроивший последнюю ступень ансамбля — новый дворец. Он очень бережно относился к замыслу отца, и потому вся композиция выдержана в едином стиле.

Во дворце не было характерных для аристократических построек типа сё:ин комнат с разным уровнем пола для посетителей разного ранга. Перед визитом императора Тоситада, сын Тосихито, предпринял обширные перестройки с целью сделать задние более блестящим и величественным. Первый зал среднего сё:ина был дополнен приподнятой частью с нишей и полками из ценных пород дерева, было добавлено еще одно окно с длинным подоконником. Пристроенный к старым сё:инам, новый дворец отличался более богатым убранством. В нем имелись комнаты с разным уровнем пола, где было прилично принимать императора и его свиту. Зигзагообразные контуры плана строения воплощают очень важный строительный принцип, считающийся наиболее характерной особенностью японской традиционной архитектуры.

Тоситада тоже был хорошо образованным человеком, изучал классическую японскую поэзию. Вилла воплощала вкус императорского Киото и внешним видом контрастировала с богато отделанными резиденциями ведущих военных кланов. Сравнение виллы с Нидзё замком, который датируется примерно тем же временем, поучительно.

В 1883 г. дворец перешел в собственность императорского двора. И с тех пор он называется императорский дворец Кацура [Япония от А до Я, 453].

Дворец Кацура занимает площадь 66 тысяч квадратных метров. Вход во дворец открывают Парадные ворота, называемые Оноригомон, за ними следуют Императорские ворота (Миюкимон). Постройки дворца Кацура свободно размещены в саду вокруг большого пруда с отмелями и насыпными островами.

У дворца как бы нет фасада. Главное здание, спроектированное в соответствии со стилем сё:ин, состоит из трех примыкающих друг к другу построек, высоко поднятых на столбах и окруженных террасами под сильно нависающими крышами. Они образуют скользящую, зигзагообразную единую линию — старого сё:ина (косё:ин), среднего сё:ина (тюсё:ин) и нового дворца (синготэн), присоединяющегося к среднему сё:ину через небольшую комнату для хранения музыкальных инструментов с широкой верандой.

Первый этаж каждой постройки окружен верандой, которая поднята над землей на высоких тонких деревянных подпорках. Самая старая часть, Косё:ин, имеет вход для паланкина (носилки) и веранду для наблюдения луны — «веранду лунного света» (цукимидай), с которой видны ночной сад и пруд. На кипарисовых дверях живописи Кано Эйтоку. В среднем сё:ин были расположены жилые комнаты принца Тосихито. Интерьер их особенно интересен. Пейзаж на стенах и сёдзи воспринимается как естественный ландшафт, видимый при раскрытии дверей. Таким образом, как бы уничтожается граница между внутренним и внешним пространством. Средняя часть, Сюсоин, состоит из двух комнат, названных «Горы и Реки», в которой есть пейзажи Кано Таню, и «семь мудрецов» с картинами Кано Хисанобу. Сюсоин связан с третьей секцией, Синсоин (новое учение) верандой, на которой наслаждались музыкальными представлениями и играми в мяч. Это было также любимое место для наблюдения за полной луной, слушая музыку. Синсоин был построен, когда экс император Гомидзуноо нанес визит со своей супругой Тофукумонин. На входной двери — росписи Кано Таню. Наиболее великолепная комната — это Ити но ма (первая комната) с самыми элегантными полками Японии. Ни-но-ма (вторая комната) имеет знаменитое окно. Все эти комнаты крайне просты и лишь маленькие детали составляют их красоту [Historical Kyoto, 159].

Изысканную простоту дворца Кацура создают и натуральные строительные материалы, они играют огромную роль в художественном образе зданий. Плетеная решетчатая ограда из бамбука, белые раздвижные стены, дорожки из камня на фоне мха, водостоки, усыпанные мелкими камушками, - все это создает ощущение благородной простоты. Тщательность отделки каждой детали как снаружи, так и в интерьерах ансамбля Кацура одинакова в главных и второстепенных помещениях. Текстура деревянных стоек, перил, пола веранды в главном здании подобрана с такой же тонкостью, как и узор бумаги на внутренних стенах-фусума или форма дверных ручек.

Дворец Кацура известен своим великолепным садом, занимающим площадь примерно 6700 квадратных метров. Сад дворца Кацура сочетает в себе черты садов разных типов, но в целом приближается к стилю чайных садов, где восприятие пейзажа происходит в процессе движения, направление и ритм которому задает дорожка. В этом смысле посетитель должен увидеть универсум в миниатюре со всей красотой и разнообразием творения. Есть большой пруд с семью островками различных размеров, некоторые из них соединены с берегом мостами. Для их строительства был сделан канал из реки Кацура. С любого угла зрения виден красивый пруд. Двадцать три фонаря, каждый со своей особой красотой, расположены вокруг.

Сад отличается чайными домиками с изящными китайскими названиями: Гэппаро (Павильон лунной волны), Сёкатэй (Павильон любования цветами), Сёкинтэй (Павильон сосны и лютни) и Тёикэн (Домик радости). Видный из Синсоина, Тёикэн (Домик радости) как будто парит над прудом, и, кажется, что гора пересекает этот чайный домик. На берегу водоема, занимающего центральную часть всего ансамбля, расположен чайный павильон Гэппаро, на противоположном берегу — Сёкинтэй (Павильон сосны и лютни) с чайным садом перед ним, на главном острове — Сёкатэй (Павильон любования цветами) и буддийский мемориальный храм Онриндо. Храм выстроен в китайском стиле, принц Тоситада посвятил его своему отцу. Кроме этого в ансамбль входят еще чайный дом Сёикэн и другие постройки [Japanese residences and gardens, 56].

Сёкинтэй, своей декоративностью превосходит все другие чайные дома той эпохи. Своими восточной, западной и северной сторонами он обращен к пруду, низкая нависающая крыша павильона сохраняет прохладу жарким летом. Но павильоном можно пользоваться и в холодное время года. Перед Сёкинтэй — каменный мостик, его продолжают несколько больших камней. Стоя на них, можно обмыть руки перед чайной церемонией.

В павильоне несколько комнат. В первой находится токонома и каменный очаг, который используется зимой. Бумага в токонома имеет форму больших синих и белых квадратов, эта форма повторена и в напольных циновках татами, и в раздвижных ширмах. Последняя комната открывается в сад. Этот постепенный переход интерьера в пространство сада, в свою очередь переходящего в естественный пейзаж, - одна из характерных черт японской архитектуры.

Осень придает своеобразие чайному павильону Гэппаро. А причина — растущие рядом клены, листья которых алеют осенью. И еще можно любоваться отражением луны в озере, тогда как с веранды старого сё:ин наблюдается ее восход. В павильоне есть маленький уголок с очагом, где можно приготовить еду и чай.

Отличительная черта сада Кацура — его органическая связанность с архитектурой.

В образе дворца Кацура нет волевого противостояния окружающему миру и тем самым утверждения силы и власти человека. Его внутренние помещения, смыкаясь углами наподобие ширмы, переходят одно в другое, пространство «перетекает», спокойно струится, а когда раздвигаются окна-сёдзи, сливается с пространством сада. Прямолинейные очертания зданий, их строгая пропорциональность и графичность лишены сухости, ибо сочетаются с непринужденной свободой композиции сада.

На дорожках Кацура как бы незримо присутствует человек: художник строит весь ансамбль — не только архитектурные сооружения, но и окружающую среду — соразмерным ему. Постепенное осознание значительности и ценности человека, отмеченное в разных видах искусства, можно назвать наиболее характерной чертой художественной культуры XVI — начала XVII в.

Дворцовый комплекс Кю:дэн

В XVII-XIX вв. архитектура утратила роль ведущего компонента художественного ансамбля в развитии культового зодчества, занимавшего прежде ведущее место. Стандартизация строительства и сложение модульной системы способствовали выработке типа традиционного жилого дома, составившего основу, как ряда дворцовых ансамблей, так и массовой застройки городов [Малая история искусств, 237].

Настоящий дворцовый комплекс Кю:дэн был завершен в 1968 г. Это здание в традиционном стиле с мягко покатыми крышами, известными как иримоя (двускатные). Включает комплекс: императорскую палату для государственных дел (омотэ годза то), Сэйдэн — для официальных церемоний, Хомэйдэн — для встреч гостей государства и Сёвадэн — для вечерних приемов. Эти здания соединены коридорами, окруженными большим центральным двором. К северо-западу — Фукиагэ Госё, прежде была частная резиденция императора Сёва, сейчас занимает ее вдова Сёва. Новая резиденция для императора Акихито должна была быть завершена в 1993 г. Другие постройки дворцового комплекса принадлежат домочадцам и слугам императора. Часть открыта для свободных посещений [Japan an illustrated encyclopedia, 594].

Рассмотрев принципы японской жилой архитектуры на примере дворцов и загородных резиденций императоров, можно сравнить их с общими понятиями архитектуры дворцов в Европе. Проблема пространства занимает в архитектуре Японии важное место. Живая непосредственность пространственных ощущений и способы их перенесения в творчество, методы образования художественной формы, кардинально отличающиеся от присущих европейскому искусству, связаны с глубинными основами национальной японской культуры. Композиция в архитектуре Японии была рассчитана на последовательное восприятие системы, фрагмент за фрагментом развертывающейся во времени. При этом в любой композиции размывались, становились неопределенными границы, внимание сосредотачивалось на непрерывности и свободном развитии формальной темы. Из-за такого постоянного «движения» пространства не складывается впечатление о пластическом целом. Напряжение и неподвижность, необходимые, чтобы создать пластическое единство, отсутствуют. В Европе, наоборот, волевое, организующее начало зодчества создает единые постройки, нередко противопоставляющиеся окружающему миру. Не было полностью открытого помещения, для этого специально строились балконы, веранды, беседки. Зодчие стремились замкнуть все пространство.

Легкость деревянных каркасов и стен, затянутых рисовой бумагой, воздушность плавных линий крыш формируют недосказанность образов классического японского искусства, ориентированного на сотворчество зрителя. Такая неопределенность была одной из причин жизнеспособности его ценностей.

Городским центром в Японии был императорский дворец или замок сёгуна. В Европе города имели физическое ядро типа греческой агоры, римского форума или площади средневекового города. На площади люди совместно решали текущие вопросы, совместно приходили к общему согласию, такая функция центрального городского места была присуща в основном демократическим государствам. В государствах с монархической формой правления центром города был императорский дворец, там и решали все государственные дела.

Еще одна особенность японских дворцов такова, что в дворцовый комплекс входило несколько зданий, основной дворец мог по внешнему виду не отличаться от остальных строений. В европейских дворцах главным зданием было одно, второстепенные постройки предназначались для хозяйственных нужд и обычно не могли соперничать по красоте и величию самого дворца. Обычно европейский дворец представлял собой единое здание, в котором были залы, комнаты для различных мероприятий. В Японии только замки были едины. Это связано с тем, что в Японии не было больших сооружений из камня, дворцы строились из дерева, и каждое здание предназначалось только для одной функции. Также, на территории японского дворца размещались павильоны для чайной церемонии, буддийские храмы и места для поклонения синтоистским богам, архитектура этих зданий заметно различалась между собой, поэтому их трудно было совместить в одном строении.

Социальные различия в Японии иначе отражались на форме жилища, чем в странах Европы. Дворец правителя или дом помещика строились из тех же материалов и на основе тех же конструктивных принципов, что и простейший крестьянский дом, отличаясь лишь количеством помещений, качеством отделки и т.п. Строительным материалом во всех случаях было дерево.

На европейских зданиях остается физическое воздействие времени, камни, поросшие мхом, воплощают столетия. В Японии деревянные конструкции постоянно перестраиваются, например, святилище Исэ заново перекладывается каждые двадцать лет. Вновь обновленные дворцы кажутся независимыми от времени, вечными.

Несмотря на множество различий между западной архитектурой и архитектурой Японии, было много общих моментов в формах и социальных функциях. В обеих цивилизациях дворец был жильем для правителей и высшей аристократии. Он олицетворял центр культурной жизни, являлся образцом для других сословий, был идеей архитектуры для иностранцев. Развитие жилого дома связано с историческими событиями, определяется существующей в данное время системой взглядов, религиозными предпочтениями. Дворцы и в Японии и в Европе были связаны с мировоззрением знати, были далеки от жизни простых людей, несли отпечаток спокойствия, умиротворения и наслаждения жизнью.

Заключение

Архитектура в Японии играла важную роль в жизни общества. С помощью своих богатых резиденций сёгуны выражали власть и силу, аристократия созерцала законы бытия в микрокосме своих усадебных садов. В интерьере жилых домов выражалось мировоззрение его хозяина, социальное положение, эстетические предпочтения. Японская жилая архитектура полностью отразила мировосприятие и систему идей своего времени. Идеалы Дзэн-буддизма, многозначительная недосказанность, умиротворенность, пронизывают произведения японского искусства, накладывают печать на все предметы японской усадьбы.

Японская жилая архитектура включает в себя не только внешнюю форму строения и способ ее строительства, но и к ее области принадлежит связь интерьера со принципами всей архитектуры здания. Дворцовый комплекс соединял в себе все виды японского искусства. На его территории размещались чайные павильоны, буддийские храмы, внутренние части интерьера украшались росписями известных художников, на полках стояли предметы мастеров икэбаны, живописи и скульптуры.

В данной работе была сделана попытка проследить историческое сложение основных стилей и принципов жилой архитектуры в Японии начиная с ранних периодов Дзёмон и Яёй до XVII-XVIII вв. Взаимодействие стилей синдэн и сё:ин послужило основой для формирования общих принципов жилой архитектуры, определяющих строительство зданий и на сегодняшний день. На примерах дворца периода Хэйан, императорской виллы Кацура были прослежены мотивы выражения духовных идей в архитектурных памятниках.

Список используемых терминов

Амадо — тип съемных деревянных дверей, которые используются в холодное время года.

Сёдзи — тип раздвижных дверей, состоящих из деревянной рамы, на которую натягивается белая пропускающая свет бумага; нижняя часть обычно состоит из деревянной панели.

Сё:ин — тип японской храмовой и жилой архитектуры, отличительная черта которой — окно со специальным столом для чтения и письма (сё:ин); в японском искусствознании употребляется для обозначения архитектурного стиля (сё:ин-дзукури) и соответствующего стиля сада.

Синдэн — тип японской жилой архитектуры, в которой главный зал (синдэн) соединяется с расположенными на запад и восток от него флигелями (тай-но-я) крытыми галереями; в японском искусствознании употребляется для обозначения архитектурного стиля (синдэн-дзукури) и соответствующего ему сада.

Сукия — тип японской архитектуры для чайных церемоний, а затем и жилой архитектуры; обязательная деталь интерьера — ниша (токонома) и покрытый соломенными циновками (татами) пол. Нередко соединяется с архитектурой типа сё:ин.

Татами — соломенные циновки, покрывающие всю площадь пола в японском жилом доме. Обычно они имеют размеры 1 м на 1 м.

Тигайдана — книжная полка, служащая украшением интерьера. На полку помещаются ваза с цветами, пейзажный свиток или другие декоративные элементы.

Токонома — ниша в чайном павильоне или главной комнате японского жилого дома, ее пол приподнят по сравнению с остальным уровнем. В ней обычно висит свиток живописи или каллиграфии, на полу может стоять букет в вазе или курильница с благовониями.

Фусума — тип раздвижных дверей-перегородок в японском жилом доме, храме; конструкция представляет собой деревянную раму, обтянутую с двух сторон плотной бумагой или тканью. Часто украшались живописью.

Литература:

Виноградова Н.А. Искусство Японии. М., 1985.

Виноградова Н.А., Николаева Н.С. Малая история искусств. Искусство стран Дальнего Востока. М., 1979.

Гришелева Л.Д. Формирование японской национальной культуры. М., 1986.

История Японии. Том 1. М., 1998.

Ито Н., Миягава Т., Маэда Т., Ёсидзава Т. История японского искусства. М., 1965.

Каптерева Т.П., Виноградова Н.А. Искусство средневекового Востока. М., 1989.

Мещеряков А.Н., Грачев М.В. История древней Японии. Спб., 2002.

Николаева Н.С. Художественные особенности традиционного японского интерьера / Искусство Японии. Сборник статей под ред. И.Ф. Муриан. М., 1965.

Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи. СПб., 2001.

Тангэ К. Архитектура Японии. Традиции и современность. М., 1975.

Япония от А до Я. Популярная иллюстрированная энциклопедия// Под ред. В.О. Перфильева М., 2000.

Japan an illustrated encyclopedia. Tokyo, 1993.

Kazuo Nishi, Kazuo Hozumi. What is Japanese architecture?// translated, adopted and with an introduction by H. Mack Horton. Tokyo, New York, 1985.

Michio Fujioka. Japanese residences and gardens. A tradition of integration. Japan, 1995.

Plutschow H.E. Historical Kyoto. Japan, 1983.

Yoshikazu Izumoji. Kyoto. Osaka, 1996.

Приложение

Послесловие Н.Н. Трубниковой

Формулировка темы этой работы повеселила всю кафедру Истории и теории мировой культуры. Дескать, наши японисты не размениваются на мелочи: уж если исследуют архитектуру жилого дома, то для примера берут непременно императорские дворцы. Исследование Вероники Михайловны показало, что такой подход совершенно оправдан: действительно, дом государя в Японии в древности и в позднейшие столетия — это, по сути, обычный дом, только больший по размеру (да и то — не намного). Впрочем, можно сказать, что сама эта «обычность» в некоторых образцах дворцовой архитектуры подчеркивается, доводится до высшей точки — та самая простота и незамысловатость, исполнение которой требует наибольших усилий и мастерства.

Как и предыдущие работы Вероники Михайловны, это исследование получилось достаточно полным и внятным. Не говоря о других его достоинствах, обращу внимание только на одну мысль: мне кажется, она очень важна и не слишком обычна для работ по истории искусств Японии. Да, почти в каждой книге на эту тему можно встретить долгие рассуждения о близости японского жилища к природе, о «естественности» как главной установке зодчего, о любовании красотой окружающего мира, заданном в самом обустройстве дома (в данном случае — дворца), об отсутствии четких границ между домом и внешней природной средой. Есть все эти рассуждения и в исследовании Вероники Михайловны. Однако наряду с этим говорится и о другом: о границах между человеком и человеком, прочерченных в японском жилище весьма резко (помещения, недоступные для тех или иных обитателей или посетителей данного здания, и др.). Разумеется, во дворцах такие границы намного ощутимее, чем в любых других жилищах, и все-таки дворец — далеко не единственное жилое здание, где их можно проследить.

Изложение ведется в основном с опорой на исследования японских авторов, изданные на английском и русском языках. Отсюда традиционные японские определения стилей (таких как синдэн-дзукури и сёин-дзукури) и сравнительно небольшой вес европейской архитектурной терминологии. Из англоязычных работ — и некоторые особенности языка описания: кое-где собственный текст автора курсовой работы выглядит как перевод с английского, что не идет на пользу стилю изложения. Но за исключением этого недостатка работа мне представляется очень удачной. Если объединить ее с исследованиями за II и III курс (по японским замкам и по синтоистским и буддийским храмам), получится почти готовая дипломная работа. Необходимо будет только снабдить ее общим введением и заключением, а также — непременно! — дать на прочтение специалисту по истории архитектуры (не обязательно восточной).

Главная

Новости

Мои студенты

«Буддизм и буддийская философия»

«Религиозная философия Востока»

Хрестоматия

Исследуем японский буддизм

В помощь начинающему японисту

Избранные ссылки

Галерея

Форум