Н.Н. Трубникова
Сетевая
версия — август
Захоронения в То:номинэ и храм Ко:фукудзи
Связи между святилищем Касуга и храмом Ко:фукудзи
Обучение
китайской словесности и почитание Конфуция
Семья
Фудзивара 藤原 занимает исключительное
положение в Японии VIII в. и
последующих веков. Из нее происходило большинство государынь, по материнской
линии почти все государи были потомками Фудзивара. Мужчины из этой семьи
занимали высшие придворные должности, часто именно они, а не государи,
определяли политику государства. Положение Фудзивара как второго правящего рода
закрепляется в IX в., но и в
период Нара его могущество уже было весьма велико. В то же время, такой
выделенной роли, как род потомков Солнечной богини, Фудзивара не играли. Образ
жизни этой семьи, в том числе и ее семейные обряды, во многом были устроены так
же, как и у других знатных родов Японии. И поскольку о Фудзивара сохранилось
больше источников, чем о какой-либо другой семье, то на ее примере можно
проследить основные черты родовой обрядности VIII в.
Происхождение
семьи Фудзивара и становление ее обрядов отчасти обсуждаются в летописях VIII в. Тексты, посвященные исключительно
этой семье, появляются сравнительно поздно, в XI-XII вв. Важнейший
из таких источников — «Великое зерцало» 大鏡, «О:кагами», сочинение по истории правящего рода и рода Фудзивара (см.:
Окагами — Великое зерцало. Пер. с древнеяп., исслед. и комм. Е.М. Дьяконовой.
СПб, 2000.), А сочинения по истории семейного святилища возникают
еще позже, в XIII-XIV в. По этим памятникам трудно судить,
какие явления обрядовой жизни рода Фудзивара действительно восходят к периодам
Асука и Нара, а какие возникли позднее, хотя их и относили ко временам
основателя рода и его ближайших потомков. Картину родовой обрядности Фудзивара
в период Нара возможно воссоздать лишь приблизительно.
Семья
Фудзивара выделилась из жреческого рода Накатоми 中臣 в VII в. и получила прозвание по местности
Фудзивара, «Поле Глициний». Собственные обряды этой семьи складывались сравнительно
поздно, в VII-VIII вв. Отчасти они были унаследованы от
Накатоми — за вычетом того, что относилось к обязанностям жрецов
государственного культа. Задачи создания «государства законов» для Фудзивара
обусловили многие заимствования из материковой традиции, в том числе и в
обрядовой области. В этом смысле положение Фудзивара тоже уникально. И все-таки
подобные изменения происходили и в обрядах других знатных родов, по-новому
определявших свое место в этом государстве.
Я расскажу о
нескольких составляющих обрядности Фудзивара. Они связаны с его родовым
святилищем Касуга, захоронениями в То:номинэ , храмом Ямасина-дэра, он же
Ко:фукудзи, а также с семейным обучением китайской словесности и почитанием
Конфуция.
Святилище Касуга. Согласно «Великому зерцалу»,
поначалу это святилище находилось в местности Касима в провинции Хитати.
Насколько известно, в нем почитали богов Такэмикадзути-но микото и Амэ-но
Коянэ-но микото (он же предок Накатоми). В 710-х гг. святилище перенесли
поближе к городу Нара, к подножию горы Микаса 三笠.
«Телом» богов служила сама эта гора, насколько известно, каких-либо священных
предметов синтай в святилище не было.
Оно получило название Касуга-тайся 春日大社,
«Великое святилище Весеннего солнца» (или «…Весеннего дня»). В «Великом
зерцале» о божестве Касуга говорится: «Сейчас
это божество клана То:[=Фудзивара]; придворные — мужчины и женщины — отправлялись к нему посланцами,
императрицы, министры и высшие сановники клана — все поклонялись пресветлому
божеству» («О:кагами». Указ.
изд. С.155. То: здесь — японизированное китайское
чтение иероглифа, которым записывается слово фудзи, «глициния»). Однако и в Касима продолжали посылать
гонцов при каждом важном событии при дворе — при восшествии государей на
престол, при возведении их жен в государыни, а также при назначении сановников
из рода Фудзивара на высшие должности.
Обряды в
святилище Касуга проходили в первый день Обезьяны во втором или одиннадцатом
месяце. Они включали в себя шествие с ветвями вечнозеленого священного дерева —
сакаки 榊 (Клейера японская. Иероглиф для записи его названия
состоит из знаков «дерево» и «божество»). «Великое зерцало» отмечает,
что позже родовое святилище Фудзивара переносили еще дважды — сначала в
О:харано, а затем в Ёсида. Об обрядах в О:харано говорится: «Все господа клана То: преподносят сему божеству ветки
с привязанными к ним полосками бумаги с молитвами и по десять скакунов».
Здесь празднества, как и в Касуга, проходили во втором и одиннадцатом месяцах,
но в другие дни — Зайца и Крысы.
Примечательно,
что родовые обряды могли проходить в разных святилищах, и соответственно, одни
и те же божества одновременно пребывали в нескольких местах. Сколько именно
богов чтили в этих святилищах, точно не известно, для Касуга обычно называют
список четырех божеств: Такэмикадзути-но-микото 武甕槌命, Фуцунуси-но-микото 経津主命,
Амэ-но-Коянэ-но-микото 天児屋根命 и Химэ-гами 比売神.
Захоронения
в То:номинэ и храм Ко:фукудзи. Основатель рода, Фудзивара-но
Каматари, был похоронен в местности То:номинэ в провинции Ямато. Фудзивара-но
Фухито, сын Каматари, воздвиг возле его могилы храм Ямасина-дэра — родовой
буддийский храм, удзидэра, для
поминовения умерших из семьи Фудзивара. (По некоторым преданиям, Фудзивара-но Фухито был сыном
государя Тэнти, а не Каматари, но по воспитанию – всё же его сыном. См.: О:кагами.
Указ.изд. С.151.) В
Бодхисаттва Авалокитешвара воплощает
жалость и сострадание будды. В Китае и Японии он известен под двумя разными
именами: Кандзидзай (кит. Гуаньцзыцзай) и Кандзэон (кит. Гуаньшиинь). Второе из
этих имен часто встречается в краткой форме Каннон (кит. Гуаньинь) Разночтение
связано с двумя вариантами толкования санскритского имени бодхисаттвы: или это
авалокита+ишвара («Господь, взирающий сверху»), или «авалокита+свара»,
«Взирающий на звуки». Обычно имя Кандзидзай соотносится с почитанием
Авалокитешвары в мужском облике, а Кандзэон и Каннон — как в мужском, так и
чаще в женском. В Китае и Японии из всех обличий Авалокитешвары особым
почтением пользовался его женский облик.
Различают шесть основных
обличий бодхисаттвы Каннон:
1) Чунди, или
Каннон с кувшином (准胝観音, Дзюнтэй Каннон);
2) Одиннадцатиликая
Каннон (十一面観音, Дзюитимэн
Каннон);
3) Каннон с
жемчужиной исполнения желаний (如意輪観音, Нёирин
Каннон);
4) Каннон с
головой лошади (馬頭観音, Бато: Каннон);
5) Тысячерукая Каннон (千手観音, Сэндзю
Каннон)
6) Святая
Каннон (聖観音, Сё:
Каннон).
Через изваяния
Каннон в Японии была усвоена индийская традиция изображения почитаемых существ
— со множеством рук и несколькими лицами. Из шести обликов первые пять
считаются «превращенными» (変化, яп.
хэнка), а шестое истинным и главным (Канаока Сю:ю: Ку:кай дзитэн (Ку:кай. Словарь). Токио, 1979. С.32). В
этом случае Каннон изображается с двумя руками, часто с кувшином (水瓶, яп. суйбин)
в левой руке, правая рука поддерживает полотнище, обвивающее фигуру (天衣, яп. тэнъи,
«небесное одеяние»). На голове бодхисаттвы венец с несколькими лицами-масками,
обращенными на разные стороны (их может быть девять или одиннадцать).
Считается, что шесть обликов Каннон соответствуют шести мирам — они ведут к
освобождению обитателей «ада» (Святая Каннон), «голодных духов» (Тысячерукая),
«скотов» (Каннон с головой лошади), «асур» (Одиннадцатиликая), «людей» (Чунди)
и «богов» (Каннон с жемчужиной).
Кроме того,
большим почтением пользуется Каннон «С непустыми силками» 不空絹索観音, Фуку:кэндзяку Каннон, именно ее чтили в
храме Ко:фукудзи. В этом случае Каннон изображают с восемью руками, в одной из
рук бодхисаттва держит силки (или сеть) — чтобы ловить живые существа в море
рождений и смертей и спасать их.
Основу
почитания Каннон составляет XXV
глава «Лотосовой сутры», иногда выделяемая в самостоятельную «Сутру о Каннон».
Начало сутры занимает перечисление тех бедствий в земном мире, которых можно
избежать с помощью буддийского учения. Говорится: если бесчисленные живые
существа, «будучи едины в мыслях», назовут имя Каннон, то бодхисаттва, «вняв их мольбам, всех их приведет к освобождению» (см.: Сутра о бесчисленных
значениях. Сутра о цветке лотоса чудесной дхармы. Сутра о постижении деяний
бодхисаттвы Всеобъемлющая мудрость. Издание подготовил А.Н. Игнатович. М., 1998.
С.282). Храня в памяти имя этого бодхисаттвы, человек может выйти невредимым из
огня, из морской пучины, спастись от убийц и злых демонов, из оков и из рук
разбойников. Оказывая почести Каннон, можно отдалиться от мирских желаний, гнева
и огорчений, — но можно достичь и многих мирских благ. Так, если женщина,
желающая иметь детей, будет почитать Каннон и делать подношения бодхисаттве, то
она сможет родить хорошего сына или дочь, кого пожелает. Если живые существа
будут «любить и почитать» Каннон, то «счастья своего не утеряют» (Лотосовая
сутра. Указ. изд. С.283).
Сила «уловок»
Каннон такова, что «если в какой-нибудь земле
живые существа могут быть переправлены на тот берег с помощью того, кто
обладает телом будды, бодхисаттва <…> сразу же появится в теле будды и
станет проповедовать для них Дхарму» (Лотосовая сутра. Указ. изд.
С.284). Далее в сутре перечислены и другие тела, в которых может появиться
Каннон, если в какой-то из земель люди способны воспринять буддийскую проповедь
от существа, имеющего именно такое обличие. Это тела последователей «Малой
Колесницы» (хинаяны), тела божеств (Брахмы, Шакры-Индры и других), тела старца,
домохозяина, сановника, брахмана или их жен, а также монаха или монахини,
мирянина или мирянки, мальчика, девочки и иных существ. Всего насчитывается
тридцать три облика бодхисаттвы Каннон(Лотосовая сутра. Указ. изд. С.427).
Согласно преданиям, у бодхисаттвы Каннон есть своя
счастливая «Чистая земля» — гористый остров Поталака 補陀落山, яп. Фудараку-сан далеко в
море на юге. В этой стране могут найти приют те, кто почитает Каннон. В Китае
остров Поталака нередко отождествляли с островами «бессмертных» из даосских
преданий.
Храм
Ко:фукудзи позже стал центром школы Хоссо:, наиболее влиятельной школы Нара. Она находилась
под покровительством Фудзивара, ее монахи как правило занимали высшие должности
в «Общинном собрании». Монахи Ко:фукудзи проводили при дворе ежегодные чтения
«Сутры золотого света» в первом месяце года, в присутствии государей и высших
сановников. А в третьем месяце эту же сутру семь дней читали в храме Якусидзи в
Нара, причем подношения монахам совершали придворные из рода Фудзивара и из
других семей.
Однажды в
пору болезни Накатоми-но Каматари призвал монахиню родом из Пэкче, чтобы она
ради его выздоровления читала «Сутру
о Вималакирти». Недуг на время отступил, и в память об этом в Ко:фукудзи
ежегодно в десятом месяце проходили семидневные чтения «Сутры о Вималакирти».
Монахов одаривали как Фудзивара, так и государи, в числе подношений были постельные
принадлежности. Как сообщает «Великое зерцало», храм Ко:фукудзи, хотя и был
«родовым», пользовался всеобщим почтением, о нем не решались говорить дурное,
даже если это и было правдой. Отсюда пошло выражение «правота Ямасина» (по
второму названию храма) — в значении «кто силен, тот и прав» (О:кагами. Указ.
изд. С.154, 156).
Когда в одном
из святилищ, вблизи захоронений или в родовых храмах Фудзивара происходило
нечто необычное, жрецы-нэги или
монахи сообщали об этом главе рода. Тот обращался к гадателям оммё:дзи, и они вычисляли, кому из
членов семьи нужно на время «удалиться от мира». Расчет велся исходя из даты
рождения. Этому человеку посылали полоску бумаги с надписью «удаление от
скверны», и он должен был в течение некоторого времени вести уединенный образ
жизни и поститься, соблюдая «воздержание», ими,
за всю семью (О:кагами. Указ. изд. С.156).
Еще в VIII в.
устанавливаются прочные связи между святилищем Касуга и
храмом Ко:фукудзи. Первое свидетельство о них связано со строительством при
храме «Южного круглого зала» 南円堂,
Нанъэндо:, в
Во-первых,
святилище как место особенной «чистоты» в смысле хараи соотносилось с «чистой» страной Фудараку (Tyler S. Honji suijaku faith //
Japanese Journal of Religious Studies 16/2-3 (1989). Р.230). Примечательно,
что тема «Чистых земель» бодхисаттв занимает важнейшее место и в «Сутре о
Вималакирти», лежавшей в основе главного ежегодного обряда в Ко:фукудзи. В
дальнейшем в Японии совместное почитание «родных богов» и будд или бодхисаттв, симбуцу сю:го:, часто строилось именно
по «территориальному» признаку — та или иная местность отождествлялась с одной
из «Чистых земель». Такое перенесение счастливых стран из буддийских преданий
на вполне конкретные японские ландшафты в VIII в. было одной из сторон усвоения материковой традиции
— сходным образом в Японии строился «китайский» город Нара, воспроизводилась
«китайская» структура государственного управления и т.д. В Касуга было
выстроено одно из первых в Японии святилищных зданий «дворцового» вида — оно
следовало образцу китайских дворцов и служило земным воплощением дворца из
«Чистой земли» Каннон.
Во-вторых,
Каннон как покровительница зверей соотносилась с оленями — животными, особенно
чтимыми в буддизме, поскольку Будда произнес свою первую проповедь в Оленьем
саду. Известны изображения Каннон в монашеском одеянии, кэса, с узором, похожим на пятнистую шкуру оленя. В Японии оленя
почитали как вестника многих «родных богов», и в роду Накатоми такое почитание
играло важную роль в связи с обрядом гадания на оленьей лопатке. Вслед за
Накатоми оленей как животных бога Амэ-но Коянэ чтили и Фудзивара. По некоторым
предположениям, статуя Каннон в Ко:фукудзи не имела кэса, и на нее надевали настоящую оленью шкуру.
В-третьих,
изобильные цветы, что цветут на острове Фудараку во всякое время года,
соотносились с «волнами глициний», фудзинами.
А глицинии считались семейным цветком Фудзивара, коль скоро прозвание этой
семьи означает «Поле глициний».
Накатоми-но
Каматари получил это прозвание по одной из ставок государей VII в., однако позже оно мало
соотносилось с той местностью, а скорее, понималось по буквальному значению.
Вьющиеся побеги глицинии служили образом верности — так же, как это растение
всегда держится за какую-то опору и само поддерживает ее, род Фудзивара
держится за государев род и укрепляет его. Впрочем, противники Фудзивара
толковали смысл этого прозвания и иначе — исходя из свойства глицинии буйно
разрастаться и глушить все соседние растения [О:кагами 2000, 153].
Позже
сложилась более сложная схема отождествления богов Касуга и буддийских
«почитаемых»:
|
Божества |
Будды и
бодхисаттвы |
|
Такэмикадзути
|
Будда
Шакьямуни или бодхисаттва Каннон с непустыми силками |
|
Фуцунуси |
Будда Наставник-Врачеватель
(Якуси) или будущий будда Майтрейя (Мироку) |
|
Амэ-но
Коянэ |
Бодхисаттва
Чрево Земли (Дзидзо:) |
|
Химэгами |
Будда
Великий Солнечный (Дайнити) или бодхисаттва Одиннадцатиликая Каннон. |
Обучение китайской
словесности и почитание Конфуция. А.Н. Мещеряков, прослеживая причины возвышения рода
Фудзивара, отмечает то, что это семейство делало ставку на конфуцианское
образование (Мещеряков А.Н. Возвышение рода Фудзивара (китайская
образованность, политическая система и официальная идеология в Японии VII-VIII вв.) / История и культура
Японии. М., 2001. С.26-62). С его приходом к власти связаны государственные меры по
устройству образовательных учреждений. Важнейшая роль в этом принадлежала,
по-видимому, Фудзивара-но Фухито. Имя Фухито можно
записать как «человек
кисти», «писец». Он писал китайские стихи, был одним из составителей «Законов
годов Тайхо:» и главным — «Законов годов Ё:ро:».
Образованию в «Законах годов Тайхо:»
посвящено «Уложение о государственных школах» 学令, «Гакурё:» (Свод законов «Тайхорё». 702-718 гг.
I-XV
законы. Вступительная статья, перевод с древнеяпонского и комментарий К.А.
Попова. М., 1985. С.114-120). Речь идет о столичном Высшем училище 大学, Дайгаку, основанном государем Тэнти в
В «Уложении» сказано, что
преподавателями должны становиться не просто хорошие знатоки классических книг,
каллиграфии, математики, но и люди, обладающие «добродетелью», току (ст. 1). К «математике» относятся
также землемерное дело и отчасти календарное. В Училище предписывается
зачислять детей и внуков чиновников пятого ранга и выше, а также потомков
писцов из родов, живущих в землях Ямато и Кавати — то есть выходцев из семей
переселенцев-кикадзин. Детям других лиц (шестого — восьмого рангов)
места в Училище предоставлялись только по настоятельной просьбе родителей. В
местные школы принимали детей провинциальных чиновников. Школяров в Училище
содержало Министерство кадров, а в местных школах — управления провинций. В
обучение брали «смышленых» мальчиков 13-16 лет включительно (ст. 2). Как
правило, обучение занимало девять лет.
Ежегодно весной и осенью, «в
четвертый день среднего месяца», в Училище и в провинциальных школах следовало
проводить поклонение Конфуцию (ст. 3). Этот обряд, известный под названием 釈奠, сэкитэн, следовал китайскому образцу,
он проходил в четвертый день второго и восьмого месяца. Наставники и их ученики
должны были надевать белые одеяния и подносить духу Конфуция рисовые хлебцы и сакэ. Еду и одежду для этого обряда
выделяли из казенных запасов. Кроме того, ученики должны были совершать
подношение учителям, которое в конфуцианской традиции также установлено в
качестве обряда (ст. 4). Такое подношение включало в себя еду и ткани.
Книги, которые надлежало изучать,
перечислены в статье 5:
1. «Книга перемен» 易経, «И-цзин»,
2. «Книга летописей» 書経, «Шу-цзин»,
3. «Чжоуские обряды» 周礼, «Чжоу ли»,
4. «Правила обрядов» 儀礼, «И ли»,
5. «Записки об обряде» 礼記, «Ли-цзи»,
6. «Книга песен» 詩経, «Ши-цзин»,
7. «Толкования Цзо Цюмина к “Веснам и
осеням”»春秋左氏伝, «Цзо-чжуань»,
8. «Книга
сыновней почтительности» 孝経, «Сяо-цзин»,
9. «Беседы и
суждения» Конфуция論語, «Лунь юй».
Установленные
комментарии к названным книгам перечислены в ст. 6. Ученики могли выбирать,
какие из книг осваивать. Книги делились на «большие» («Записки об обряде», «Толкования Цзо»),
«средние» («Книга
песен», «Чжоуские обряды», «Правила обрядов») и «малые» («Книга перемен», «Книга
летописей»). «Уложение» дает правила: сколько тех, других и
третьих книг можно выбрать и в каком сочетании (ст. 7).
Статья 8
оговаривает проверку знаний — один раз в десять дней перед неучебным днем.
Пройденный отрывок из книги надо было знать наизусть, чтобы восстановить из
тысячи знаков три пропущенные знака в любом месте текста. Кроме того, надо было
уметь пересказывать содержание изученных отрывков. «Уложением» установлены
ежегодные испытания, оговорены способы поощрения способных учеников и наказания
нерадивых, указаны условия отчисления из Училища и из местных школ. Каждая
книга преподавалась отдельно (ст. 9). Преподаватели ежегодно сами подлежали
проверке — какой объем текстов им удалось разобрать со школярами и насколько те
усвоили пройденное (ст. 10). При успешном
заучивании двух и более книг школяра разрешалось выдвигать на должность после
особого испытания (ст. 11). Даже если юноша был слаб в толковании книг, но
научился хорошо писать, его можно было назначить на одну из вспомогательных
должностей (ст. 12). В статье 13 перечисляются математические сочинения: их
также следовало выучить наизусть, по отдельности — сначала одно, потом другие.
Чиновники из местной администрации могли привлекаться к преподаванию, если они
были способны толковать книги. В случае успеха такому приглашенному наставнику
полагалось повышение по его основной его службе (ст. 14). Испытания по
каллиграфии и математическим дисциплинам также оговорены в «Уложении» (ст. 15).
Отпуск школяру давал глава Училища или управление соответствующей провинции,
причем школяра снабжали пропитанием на дорогу до дому (ст. 16). За пропуск в год ста и более
учебных дней сверх разрешенного отпуска школяра полагалось отчислять из школы
(ст. 18). Летом и осенью давались отпуска для полевых работ и для того, чтобы
забрать из дому зимнюю одежду (ст. 20). Отчисление школяра из Училища подлежало
письменному обоснованию. О детях и внуках лиц пятого ранга и выше следовало
регулярно докладывать Государственному совету независимо от их успехов в
занятиях (ст. 21).
За пропуск
школьных обрядов, шествий и др. запрещалось наказывать учеников хозяйственными
работами (ст. 17). Школярам не разрешалось заниматься музыкой, кроме игры на
гуслях 琴, кит. цинь, яп. кото, а
также воинскими искусствами — кроме стрельбы из лука. На время траура по родителям
школяру моложе двадцати пяти лет разрешался длительный отпуск (ст. 19).
Наставникам надлежало посещать вместе с учащимися обряды (например, новогодние,
похоронные и др.) и разъяснять им смысл происходящего (ст. 22).
Судя по многим источникам,
мотивация к учебе у юношей была самым слабым звеном в системе образования
древней Японии. Очевидно, так было потому, что в Училище всегда проводилось
четкое различие между детьми высшего начальства и всеми остальными. Назначение
на должность определялось прежде всего происхождением, а не успехами в науках.
Все четыре сына Фудзивара-но Фухито —
Мутимаро:, Фусасаки, Умакаи и Маро: — заняли высокие должности при дворе. От
этих четверых пошли четыре ветви дома Фудзивара, из которых особую значимость
со временем приобрел так называемый «северный дом» — потомки Фусасаки.
Мутимаро: в
Обоснование
священности мирской власти, осмысление роли государя как правителя (а не только
как жреца) отчасти проводилось усилиями тех же знатоков конфуцианской науки из
рода Фудзивара. А.Н. Мещеряков в связи с этим обращает внимание на находки
невиданных черепах, о которых часто говорится в «Продолжении Анналов Японии».
Как правило, эти чудесные существа попадались всякий раз, как усиливались позиции рода Фудзивара. На теле
черепах виднелись знаки, восходящие к «Книге перемен», а также иероглифы с
благовещим значением. В честь таких находок не раз давались нэнго:,
названия годов правления — Рэйки, Дзинги,
Хо:ки (Мещеряков А.Н. Возвышение рода Фудзивара… С.33, 35).
«Продолжение Анналов Японии» снова и
снова упоминает меры, поощряющие образование: почитание Конфуция, помощь
способным школярам, совершенствование учебного распорядка в Училище, доставка
из Китая книг по разным отраслям знания.
О сыне
Мутимаро:, Фудзивара-но Накамаро: (藤原仲麻呂,
706-764) «Продолжение Анналов» сообщает, что он с ранних лет он выделялся
способностями к наукам, особенно к математическим, начинал службу в Управлении
школ чиновников. По мере своего возвышения он проводил такие меры, как
предписание повсеместно изучать «Книгу сыновней почтительности» (ее следует
усвоить не только чиновным людям, но и «народу»), заимствование некоторых
законодательных новшеств из Китая (в частности, повышение возраста трудовой
повинности), понижение налогов и другие шаги в сторону укрепления в государстве
«человечности» 仁,
кит. жэнь, яп. нин, как ее понимает Мэн-цзы. Накамаро указывал на
плохое знание в Японии «музыки и ритуала», на важность освоения астрологии,
«пути Инь и Ян», календарного дела, иглоукалывания. Он много
внимания уделял гаданиям и сам часто обращался за предсказаниями к главе
«Ведомства по делам темного и светлого начал» 陰陽寮, Оммё:-рё:,
искусному потомственному гадателю (Мещеряков А.Н. Возвышение рода Фудзивара… С.47). При
Накамаро были присвоены новые родовые прозвания выходцам из переселенческих
семей, в том числе и грамотейских. Этим людям впервые были даны и титулы-кабанэ
(Мещеряков А.Н. Возвышение рода Фудзивара… С.45). В