Выбор темы для курсовой работы и в целом для научной специализации —
наверное, одна из самых сложных задач для студента на философском факультете.
Со своей стороны, могу сказать, что и научное руководство студенческой работой
— самая сложная задача для преподавателя. Сложна она потому, что предоставляет
большую степень свободы, и соответственно, в этой свободе нужно как-то
сориентироваться еще на стадии выбора темы.
Речь пойдет о темах, так или иначе относящихся к религиям Японии и к
японской культуре. Естественно, охват материала может быть и несколько шире:
дальневосточная традиция в целом, или буддийский мир, тоже взятый как некое
целое, но с такой точки зрения, которая включала бы и Японию.
Вначале несколько общих слов.
1.Область научных интересов и тема курсовой —
разные вещи. Прежде всего надо выбрать не тему как таковую, а источники, на
материале которых Вы будете работать. Круг источников должен быть не слишком
широк и не катастрофически узок, доступен по внешним и по внутренним
соображениям: есть ли соответствующие книги в библиотеках, куда Вас допускают,
читаете ли Вы на соответствующих языках и т.д.
2.К вопросу о языках. Конечно, если я берусь руководить «японской» темой,
то я надеюсь, что Вы уже начали или собираетесь начать изучать японский язык: в
моей группе, или где-то еще, или самостоятельно. Да, за год и даже за пять лет
язык не выучишь, а курсовые и диплом сдавать надо. Но с другой стороны, как
гласит расхожая цитата, путь в тысячу ли
начинается с первого шага: важно начать. То же касается и китайского,
и других восточных языков, хотя здесь я еще меньше смогу или совсем не смогу
помочь в языковых занятиях. Хуже, если изучение языка не предполагается вовсе:
например, если необходимый язык почему-либо сейчас недоступен в МГУ (к слову,
таких языков почти и не осталось). Но я не думаю, что осмысленную, полезную и
вполне интересную работу по какой-то теме из области религий и культур Востока
нельзя написать по источникам на русском и на европейских языках: по опыту могу
сказать, что это вполне возможно. Единственная, пожалуй, отговорка, которой я
не принимаю, — это ссылка на слабое знание европейских языков. Читать
исследовательские работы по специальности все равно придется каждому из нас,
блистательного знания европейских языков для этого не требуется, и начинать
лучше как можно раньше.
3.Нет смысла брать тему «на один раз». Лучше, если все работы, от второго
курса до самого диплома, как-то следуют одна из другой. Разумеется, сменить тему
в принципе можно, но гораздо лучше с самого начала взять какой-то такой
материал, который пригодится в дальнейшем. Поэтому все, что я говорю ниже,
относится к темам для второго курса: для Вашей первой курсовой работы.
Пытаясь составить «список примерных тем», я столкнулась с не разрешимой для
меня трудностью: каким образом дать понять, в каком смысле эти темы
«примерные», то есть что именно Вам надо изменить в какой-нибудь из них, чтобы
получить Вашу тему? Поэтому я не даю список, а описываю несколько подходов к
тому, как сформулировать тему работы.
А. Движение «от источника». Таков самый распространенный подход. Здесь
сразу видны два пути. Во-первых, это может быть русский (или английский и т.п.)
перевод какого-нибудь памятника: источник «первичный», хотя уже и обработанный
для нас исследователем и переводчиком. Во-вторых, это может быть сочинение
какого-нибудь исследователя: источник «вторичный». «Вторичность» здесь отнюдь
не имеет отрицательного смысла. Но тему надо сформулировать так, чтобы из нее было
ясно: вас интересуют не те сведения, скажем, о буддизме школы дзэн,
которые можно почерпнуть у Судзуки Дайсэцу, а те идеи
и подходы самого Судзуки Дайсэцу, которые можно
проследить по этой его работе; для Вас этот «вторичный» источник окажется
«первичным». Важное преимущество: говоря о переведенном памятнике, мы не можем
посвящать всю работу рассуждениям о том, когда этот памятник возник, кто его
написал, какова его структура и т.д.: все это обычно уже сказано в предисловии
переводчика, а переписывать предисловие — не задача для научной
студенческой работы. Тогда как говоря об исследовании
(допустим, о труде кого-то из классиков мирового востоковедения), мы можем и
должны заняться и историей создания нашего источника, и личностью его автора, и
структурой книги, и пересказом ее основных положений. Так что если Вы имеете
вкус к такой работе, то — вперед! Что касается «первичных» источников, то тут
Вам предстоит решить, какого рода сведения Вы будете из них извлекать.
Желательно задать себе программу поиска как можно четче. Пример: «Буддийские
мотивы в “Повести о доме Тайра”». И что в этой
«Повести…», да и вообще где бы то ни было, считать «буддийскими мотивами»? Вот
если будет сказано: «буддийские храмы» или «буддийские монахи», — это уже
гораздо понятнее. «Буддийская идея воздаяния за дурные поступки…» — несколько
сложнее, но тоже можно понять, о чем идет речь.
Не бойтесь, что выбрав тему «от источника», Вы
будете вынуждены замкнуться в пределах какой-то одной книги. Разумеется,
придется коснуться многих других смежных или сопутствующих книг.
Несколько примеров:
А-1: «“Лотосовая сутра” о задачах бодхисаттвы». Существует
русский перевод сутры, сделанный А.Н. Игнатовичем, с обширнейшим комментарием;
существует традиция толкования сутры, из которой ясно, что «бодхисаттвы»
и их «задачи» в этой сутре — действительно один из главных предметов
обсуждения. Тема, может быть, слишком широкая, но по ходу работы над ней
непременно возникнут и ограничения, в зависимости от того, на каких именно
задачах бодхисаттвы Вы остановитесь подробнее.
«“Японские легенды о чудесах” («Нихон
рё:ики»): тема
перерождения человека в образе животного». Существует русский перевод А.Н. Мещерякова, также
с подробным комментарием, а кроме того, есть
исследования А.Н. Мещерякова, отчасти касающиеся этого вопроса.
А-2: «Кармен
Блэйкер: постановка вопроса о шаманизме в Японии»
(Blacker C.
The Catalpa Bow. A Study of Shamanistic Practices in
«Ватанабэ
Сё:ко: и его “критический”
подход к истории буддизма в Японии» (Watanabe Shoko. Japanese Buddhism. A Critical Appraisal.
Возможен и еще один вариант, назовем его
А-3: разбор какой-то книги на русском языке. Здесь будут ограничения: книга
должна быть в каком-то отношении «неизвестной». Забытое по тем или иным
причинам сочинение кого-то из классиков нашего востоковедения, автор,
почему-либо мало учитываемый в нынешних исследованиях и т.п. Заметьте: в
1960-1970-ые годы многие наши авторы публиковались главным образом в
малотиражных сборниках. Некоторые исследования, заявленные в статьях, так и не
были изданы потом в виде монографий. Возможная задача: собрать такие публикации
(одного из авторов или по одной из тем) и дать их
сводный обзор.
Б. Движение «от понятия». Можно выбрать какое-то понятие, скажем, из
лексикона буддийского учения, и проследить, как оно освещается в исследованиях.
Позже, уже в следующей курсовой работе, можно будет перейти к «первичному»
источнику, где это понятие занимает главное место. Когда Вы будете читать
исследовательские книги, скоро станет ясно, какой «первичный» источник (один
или несколько) чаще всего в них задействуется. Например, одна из тем, названных выше, могла бы звучать и так: «Понятие “бодхисаттва” в
“Лотосовой сутре”». В случае «А» Вы шли «от источника», для Вас главный
вопрос был в том, что понимается под «бодхисаттвой» в
названной сутре. Здесь же Вы формулируете тему так, чтобы было ясно: понятие «бодхисаттва» существует и вне «Лотосовой сутры», так что Вы
берете сутру лишь как один из возможных источников. Соответственно, придется
несколько слов сказать и о других источниках — так же, как в случае «А» не
избежать обсуждения других вопросов, представленных в сутре, может быть,
напрямую с «бодхисаттвой» и не связанных.
Хорошо бы выбрать понятие, представленное в учениях разных школ и в разные
периоды существования буддизма. Понадобится учесть много исследований, часто
придется прорабатывать толстую книгу ради одного-двух
коротеньких абзацев. А ведь Вам еще нужно уложиться в сколько-то обозримый
объем. Поэтому «Понятие “страдания” в буддийской мысли» не подойдет — для
докторской диссертации, возможно, но не для курсовой. Лучше всего начать с
одной из классификаций, которыми славится буддийское учение: «шесть
разновидностей живых существ», «три тела будды» и
т.п. Очень скоро Вам потребуется такой богатый «вторичный» источник, как
энциклопедии и словари буддийской терминологии, в том числе и
прежде всего — японские. Читать японские словари можно начать очень рано, лишь
в общих чертах освоив грамматику, и польза от них огромна.
Внимание! Не заглядывая в источники на языке оригинала, работая по одним
только переводам и исследованиям, Вы очень часто не сможете следить, о том
ли понятии идет речь, которое Вам нужно! Хорошо еще, если это
понятие (как «бодхисаттва») не переводится, а дается
в транскрипции, или если речь идет о классификациях (возьмем хотя бы те же «три
тела будды». Едва ли Вы их
потеряете, даже работая с переводным источником: великая польза от цифровой
маркировки понятий!). Но если речь пойдет о чем-то более
общем — о «страдании», «сознании» и т.п. — то здесь без языка оригинала
никак не обойтись. Вот потому-то исследователи, предлагая свои русские
(английские и пр.) аналоги для каких-то понятий, обычно дают тут же и
транскрипцию того, как соответствующее слово звучит в оригинале. А в новейших
изданиях, где возможно без особых сложностей дать, например, иероглифы, —
приводят также и их, специально для нашего с Вами удобства.
Еще одно предупреждение. Если Вы заявите тему вроде «Понятие атома в буддийском учении», то Вам не удастся обойтись
указанием на соответствующий буддийский термин. Придется хотя бы несколько слов
сказать об «атоме» в древнегреческой мысли (а может быть, и в новейшей
физике?). Соответственно, говоря о буддийской «эсхатологии», Вы не избежите
упоминания об эсхатологии христианской, о «психологии» — без отсылок к
европейской психологии, хотя бы в нынешнем расхожем
понимании этого слова. Здесь мы сталкиваемся с такой опасной, хотя и бесспорно
продуктивной вещью, как компаративная (сравнительная) установка исследователя:
когда понятие одной традиции прилагается к материалу другой. Заметьте, что
часто у самого исследователя эта процедура специально не оговорена, а иногда и
не осознана. Но на то мы с Вами и философы, чтобы не пропускать таких случаев. До крайностей, наверное, доходить не нужно (в каком смысле наш буддолог N.N. сказал «Я»? В
картезианском? Или в фихтеанском?). И все-таки всегда
следует задуматься, откуда у нашего «вторичного» источника взят его философский
лексикон.
И еще одно предостережение: о так называемых «понятиях культуры». Сразу
всплывает знаменитое «моно-но
аварэ». Красиво, экзотично,
загадочно, «вторичных» источников множество… чего, казалось бы, еще пожелать?
Моя реакция на подобные темы покажется резкой, но будет она следующей: вот
станете сами мэтром отечественной японистики, проработаете несколько десятков
оригинальных источников — тогда и будете писать о понятиях, характеризующих
японскую культуру в целом. Начинать же нужно с чего-то гораздо более узкого и
частного.
В. Движение «от школы» или «от персоналии». Внешне этот путь может
показаться самым простым. Дать очерк истории какого-то из направлений буддизма,
или жанра японской литературы, написать о творчестве какого-то мыслителя, поэта
и т.д. — задача ясная, конечный продукт легко представим. А уже после того, как
Вы составите себе такое введение в изучение школы или автора, Вы займетесь
каким-то одним из соответствующих памятников, будете разбирать его в оригинале.
Учитывайте, что такая тема, как никакая другая, свидетельствует о серьезности
Ваших намерений, поскольку во второй раз, по поводу другой школы или другого
автора, подобный ход не сработает. Уж если взялись за что-то, то продолжайте до
самой дипломной работы, а может быть, и далее. В этом случае Вам в Вашей первой
работе предстоит проработать по возможности все «вторичные» источники, какие
доступны, не пренебрегая (почему-то на философском факультете есть такая
снобистская манера) и учебниками, и словарями, и популярными книжками «по
Востоку». Ваша задача, кроме прочего, — оценить, насколько интересующий Вас
предмет вошел в нашу научную традицию, в каком качестве
и по какому поводу о нем обычно пишут. Тем самым Вы и
узнаете, какая из сторон Вашего предмета осталась малоисследованной, то есть за
что Вам браться в дальнейшем. Итак, школа: история
возникновения, основные представители, их сочинения, важнейшие понятия,
используемые ею, влияния, которым подвергалась эта школа, влияние, которое
оказала она сама на другие школы. Автор: жизнеописание, принадлежность к
школам и направлениям, перечень сочинений, влияния на него других авторов и его
— на других, основные идеи, с которыми он вошел в историю. Можно
сформулировать тему, сочетающую в себе наши «В» и «Б» или «В» и «Г» (см. ниже):
«Школа Тэндай и ее
классификация “пяти периодов и восьми учений”»; «Нитирэн
и его учение о государстве» и др.
Г. Движение «от явления». В любой традиции, брать ли ее широко или узко,
всегда существует что-то, что не подходит под рубрику «понятия» или «проблемы»,
так как не ставилось как проблема и не формулировалось как понятие, но тем не менее постоянно обсуждалось. Никто нам не запретит
искать в источнике ответы на те вопросы, которыми сам этот источник не
задается, а между тем, эти ответы там есть. Вопросы могут быть более или менее
общечеловеческими: о еде и напитках, об одежде, о жилище, о средствах
передвижения, о войне и мире, о бедности и богатстве, о взаимоотношениях
родственников в семье или правителя и подданных в государстве — и т.д. Подобные темы в большой моде у исследователей в последние несколько
десятилетий; японский материал разных эпох освоен в этом смысле очень хорошо.
Помните только, что основным предметом Вашего исследования будет, скорее всего,
не само «явление» как таковое, а то, что говорят по его поводу письменные
источники. Возьмите для сравнения исследования по таким темам, как «Карточная
игра…» (или «Дуэль…») «…в русской литературе XIX в.» и обратите внимание, что материал
здесь соразмерен методу его освоения. Со стороны источника — хорошо
формализованная система (карты, дуэль), со стороны исследователя —
семиотический подход, нацеленный на выявление именно такой системы. Вам тоже придется вникнуть не только в то,
что сказано, например, про одежду в японской дневниковой литературе периода Хэйан, но также и в то, какие в мировой науке есть методы
работы со схожими темами; взять за образец какое-то исследование, скажем, по
теме «Одежда в европейской литературе конца XVIII—начала XIX в». И всегда
остается большая вероятность того, что принятый Вами способ исследования
окажется не подходящим к материалу — и это также будет научным результатом
Вашей работы…
О порядке действий.
1. Посоветоваться с научным руководителем о выборе темы (как можно раньше). 2.
Проделать все те формальные процедуры, которые требуются на философском
факультете при заявке темы курсовой (их я перечислять не буду, о них Вам есть где узнать). 3. Ознакомиться с источником, который Вам
назовет научный руководитель в качестве первого приближения к теме. В итоге не
эта книга может оказаться для вас основной, но Вы хотя бы сориентируетесь в
теме. Параллельно Вам следует составить примерный список литературы по теме,
также советуясь с руководителем. 4. Наметить себе рабочий график: что читать
сначала, что потом. Это зависит в основном от Ваших возможностей: сколько
времени Вы можете уделить походам в библиотеку и т.п. 5. Набросать план Вашей
будущей курсовой, тот список вопросов, на которые Вам предстоит в ней ответить.
Разумеется, по ходу дела этот план будет не раз меняться, и все-таки он
необходим.
Дальше, собственно, дело за Вами. Как организовать работу с источниками? На
сей счет существует много добрых советов: например, книжка Умберто Эко «Как
написать дипломную работу». Помните одно: написание курсовой
есть научная работа в самом что ни на есть серьезном смысле
слова. Кто знает: может быть, Вам потом всю жизнь придется заниматься чем-то в
этом роде? А может быть, университетские годы дают Вам шанс, которого больше не
будет: почувствовать себя исследователем в свободном научном поиске? Отсюда
вывод: все промежуточные результаты Ваших изысканий должны фиксироваться таким
образом, чтобы потом Вы сами и другие могли ими пользоваться. Стало быть, если
читаем книгу и делаем выписки — то со всей тщательностью указываем, откуда, с
какой страницы что взято. Ищем в Интернете — обязательно отмечаем, на каком
сайте мы что нашли.
Моя большая просьба: приносить мне промежуточные результаты работы! Давать
советы и отвечать на вопросы сколько-то внятно я смогу только тогда, когда
пойму, что Вы уже знаете, что Вы успели сделать сами. Именно поэтому я прошу у
всех, кто собирается у меня специализироваться, написать для меня какую-то
работу заранее, в конце первого курса.
В десятитысячный и стомиллионный раз повторяю то,
что говорят все научные руководители во всех учебных заведениях и во все века:
никакая научная работа не может быть написана в последние две недели, и даже в
последний месяц перед датой ее сдачи! Начинать работать над курсовой надо
осенью, с самого начала семестра. Нет времени сейчас? — Потом его будет еще
меньше.
Разумеется, откуда-то да взялся у Вас интерес к Востоку, и в частности, к
Японии. Что-то попалось на глаза. Например, Вы прочли трехстишия-хайку
в переводах Веры Марковой. Или Вы занимаетесь восточными единоборствами,
услышали про воинский кодекс бусидо:, прочли или собираетесь прочесть книги о нем. Или
Вам нравятся комиксы-манга. Или романы Мураками Харуки. Очень хочется
сделать темой научной работы именно то, что Вам действительно интересно. И это
правильно! Но тут есть несколько опасностей.
Первое. Вашу работу будут читать преподаватели факультета. Люди другого
поколения, с другими «восточными» увлечениями. У меня, например, Япония
начиналась с репродукций японских гравюр XVIII-XIX вв.: их печатал журнал «Юный художник» в
те поры, когда я училась в школе. А еще раньше — с выставок икэбана
в Ботаническом саду, куда нас с сестрой водили гулять. Мой учитель, Александр
Николаевич Игнатович, рассказывал, что его Япония пошла от романов Абэ Кобо, которые стали
издаваться у нас в конце 1960-ых годов. Целое поколение чуть постарше моего
обратилось к «Востоку» после книжки Е.В. Завадской «Восток на Западе» (М.,
1970): нельзя было быть московским хиппи и не читать этой книги. И так далее.
Говорю я это к тому, что «Восток» у всех разный и заразить научного
руководителя, преподавателей кафедры, вообще других людей именно Вашими
увлечениями будет совсем не просто. Скажем так: за один только энтузиазм и
увлеченность Вы научного признания не получите. Может выйти и обратный эффект,
когда ваша тема воспринимается как «модная», а стало быть, не особенно
серьезная. Вы замечали, что чем более традиционные, даже откровенно замшелые и арахаичные вещи Вы говорите или пишете, тем более взрослым
Вас считают? Это естественно, бороться с этим почти невозможно. Выход есть —
постараться поместить предмет Ваших увлечений в какой-то более широкий
контекст, чтобы было ясно: не о моде идет речь, а о чем-то весьма важном для
японской традиции, прочно укорененном в ее истории и т.д. И не просто заявить
это, а доказать.
Второе. Чем ближе тема к современности, чем более она нова и животрепещуща,
тем меньше «вторичных» источников в Вашем распоряжении. Готовы ли Вы работать с
материалом, еще никем не описанным? Разумеется, когда-то надо начинать его
описывать, и почему бы именно Вам не стать первопроходцем? Но чего никак не
возможно сделать на таком материале — так это научиться правильно
писать работы, отвечающие университетским требованиям. Эссе сочинить можно. В
среде поклонников того или иного модного явления вполне можно прославиться,
сделаться общепризнанным экспертом, пусть и в узком кругу. И это
безусловно следует делать! Чем больше Вы пишете и говорите о том, что Вам
интересно, тем лучше Вы научаетесь писать и говорить. Особенно если внимает Вам
не одна и та же аудитория, уже привычная к Вашему жаргону и разделяющая Ваши
пристрастия, а разные люди с разными вкусами. Но такой способ самовыражения не
надо путать с тем, чем мы занимаемся на факультете. А занимаемся мы тем, что
учимся научной работе: учимся пользоваться исследовательской литературой,
разбирать «первичные» источники, изъясняться так, как принято в
гуманитарно-научной среде. Поэтому если Вы идете к научному руководителю, собираясь
заявить какую-то остро-модную и ультра-современную
тему, то захватите с собой список источников по этой теме. И желательно, чтобы
в этот список входили бы хотя бы одно-два собственно
научных (а не популярных) издания.
Третье. Может статься, что у Вас, как и у многих,
увлечение Японией идет не от «головы», а от «глаз» (о, эта японская линия, эта
четкость, и неважно, в конце-то концов, что за чепуха этой линией нарисована…),
от «ушей» (о, это кото, о, эти барабаны…), от
«кожи» (о, эта японская бумага-васи, о, эта
кисточка, даже когда она запакована в обычный с виду фломастер…),
от «мышц», от «носа», от «языка»… Иными словами, книги для Вас — только скучный
посредник, а настоящий предмет увлечения лежит где-то совсем в иной области.
Но мы-то работаем с книгами, учимся читать и писать их! Это не значит, что Вам не разрешат заниматься
тем, чем хочется. Но помните, что если Ваша область —
изобразительное искусство, то Вам придется консультироваться с кем-то из
искусствоведов, если кино — то найти специалиста-киноведа, если единоборства,
чайная церемония и т.д. — то нужен такой сэнсэй,
кто может не только показывать, но и словами описывать свое дело, причем так,
чтобы было понятно людям «со стороны». Неправда, что всему этому закрыта
дорога на философский факультет. Но Ваша задача будет существенно сложнее, чем
у тех, кто работает с письменными источниками и только с ними, а скидок на Ваши
трудности Вам делать не будут. Совет: как можно раньше найдите способ
состыковать Вашего научного руководителя и Вашего консультанта. Польза может
выйти и для Вас, и для них.
Ну, а если для Вас, как опять-таки для многих, очень многих, увлечение
Японией — это эскейпизм, бегство от так называемой
действительности? Сколько раз приходилось видеть, как
человек, увидав, что на факультете преподается японский язык, приходит в
группу, даже высказывает желание написать какую-то работу на японскую тему, а
потом бросает это дело — не по лености, а из-за внутренней неготовности
обсуждать «свою», внутреннюю Японию с чужими людьми, да еще обсуждать в той
форме, которая предполагает столкновение с «действительностью» хотя бы в виде
оценки за курсовую. Проще получить от какого-то другого руководителя
заведомо «чужую», постороннюю тему, работать над ней, а «к себе в Японию»
убегать, когда станет совсем уж грустно. Так вот: выдать Вам тему волевым
решением могу и я. Да такую, где о Вашем самораскрытии
дело зайдет не раньше, чем будет проделан заданный объем работ, и объем не
маленький. Примерно так в свое время работал со мной А.Н. Игнатович: на втором
курсе тему мне назначил он, отчасти связанную с исследованием, которое вел
тогда он сам. Вообще когда научный руководитель спрашивает, какие у Вас
пожелания насчет темы курсовой, не надо бояться сказать: дайте, мол, тему Вы
мне сами. На философском факультете в последнее время не принято навязывать
темы студентам принудительно, но если ситуация выбора ставит Вас в тупик, то
переложить это дело на научного руководителя — и можно, и нужно.
«Буддизм и буддийская философия»
«Религиозная философия Востока»