Почитание будды Амида и его «Чистой Земли»

Н.Н. Трубникова

 

Сетевая версия — сентябрь 2008 г.

 

Почитание будды Амитабхи (яп. Амида) началось в Японии еще в VII в.

Учение о Чистой земле основано на «трех сутрах об Амитабхе» 阿弥陀三部経 , Амида самбукё:.

1. В «Сутре об Амитабхе» (阿弥陀経 , «Амида-кё:», кит. «Амито-цзин» санскр. «Амитабхавьюха-сутра»). Будда Шакьямуни беседует со своим учеником Шарипутрой о счастливой стране «Высшей Радости» далеко на западе, где пребывает будда Амитабха. Ее жители не подвержены страданиям и вечно радуются.

В этой стране есть семь уровней террас, семь рядов деревьев, пруды с чистейшей водой и разноцветными лотосами. Всё украшено золотом, серебром и драгоценными камнями, с неба шесть раз в сутки идет дождь из цветов. Жители утром собирают цветы и подносят их бесчисленным буддам, а потом возвращаются к своим обиталищам, трапезничают, прогуливаются, слушают пение чудесных птиц, «памятуют» о будде, его учении и общине. Будда поясняет Шарипутре: эти птицы не родились на «пути животных» из-за дурной кармы, а были созданы силой обета Амитабхи. Всю страну наполняет «неизмеримый свет» 無量光, мурё:ко: (таково значение имени «Амитабха»).

Обрести перерождение в Чистой земле Амитабхи может каждый: «Если есть благой муж или благая женщина, которые услышали об Амитабхе и повторяют его имя один день, два дня, три дня, четыре дня, пять дней, шесть дней, семь дней, и их сознание не колеблется, то незадолго до смерти Амитабха вместе со всеми божествами явится перед ними. Если в момент смерти сознание того человека не будет колебаться, то он обретет рождение в Стране Высшей Радости Будды Амитабхи» (здесь и далее сутры о «Чистой земле» цитируются в переводе Д.В. Поповцева. См.: Избранные сутры китайского буддизма. Перевод с китайского Д.В. Поповцева, К.Ю. Солонина, Е.А. Торчинова. СПб., 1999. С. 80 — далее ИСКБ).

2. В «Сутре о будде по имени Неизмеримое Долголетие» (она же «Большая сутра о будде по имени Неизмеримое Долголетие» 無量寿経, 大無量寿経 «Мурё:дзю-кё:», «Дай Мурё:дзю-кё: Кит. «Уляншоу-цзин», «Да Уляншоу-цзин» санскр. «Маха-Сукхавативьюха-сутра») Шакьямуни рассказывает другому своему ученику, Ананде, о бодхисаттве по имени Дхармакара 法蔵, яп. Хо:дзо: — «Сокровищница Закона-Дхармы». Он жил в давние времена, когда в мире пребывал будда по имени Локешварараджа. В прошлом Дхармакара был царем, затем стал монахом и достиг великих успехов в подвижничестве. Шакьямуни рассказывает, как Дхармакара высказал перед Локешварараджей свой «великий обет» 大願, яп. дайган, — «чтобы <…> сияние моей мудрости озарило страну, где я буду находиться, чтобы мое имя услышали во всех десяти сторонах света, чтобы все небожители, люди и даже насекомые рождались бы в моей стране и становились бы бодхисаттвами» (ИСКБ. С. 104). Эта страна, по замыслу Дхармакары, должна «во всем превзойти бессчетные страны всех Будд». Он спрашивает, возможно ли исполнить это, и Локешварараджа отвечает: да. Затем следует сам обет Дхармакары, содержащий сорок восемь положений. Все они имеют схожее построение: «Когда я стану Буддой… — описание одного из свойств будущей его страны — …Если не будет так, то да не обрету я истинного просветления». В подтверждение обета из-под земли раздается голос: «Ты непременно обретешь истинное просветление». Дхармакара погружается в сосредоточение, памятуя о «земле Высшей Радости».

Шакьямуни сообщает Ананде, что Дхармакара стал буддой по имени Амитабха. Этот будда не принадлежит ни прошлому, ни настоящему, ни будущему. У него двое спутников — бодхисаттвы Авалокитешвара (観世音, яп. Кандзэон, «Внимающий Звукам Мира») и Махастхамапрапта (大勢至, яп. Дайсэйси, «Обретший Великие Силы»). Сияние Амитабхи разлито повсюду, а долголетие неизмеримо, отсюда его другое имя — 無量寿, яп. Мурё:дзю, санскр. Амитаюс. Шакьямуни рассказывает о свойствах Чистой земли и называет причины возрождения в ней: это почитание данной сутры, стремление достичь просветления, соблюдение заповедей, помощь всем живым существам, сосредоточенное памятование об Амитабхе и другие.

В сутре вводится формула «памятования о будде» 念仏, нэмбуцу: «Если желаешь узреть неизмеримое, чистое, ровное и равное пробуждение <…> следует обратиться лицом к западу, где заходит солнце, поклониться и произнести мантру “Намо Буддхая Амитабхая”» (ИСКБ. С. 192). По-японски эта формула звучит как Наму Амида Буцу.

Примечателен описанный в сутре «город сомневающихся» — они тоже рождаются в Чистой земле, но видят только друг друга, а не будду и бодхисаттв. Когда их сомнения рассеются, они могут выйти из стен города. Завершающие главы сутры занимает восхваление ее самой. Будда предсказывает, что в будущем, в пору «конца Дхармы», все сутры исчезнут, а эта останется.

3. «Сутра о видении будды по имени Неизмеримое Долголетие» начинается с рассказа о том, как царь индийской страны Магадхи по имени Аджаташатру сверг с престола своего отца Бимбисару и заточил его в темницу. Сделал он это по наущению Девадатты, двоюродного брата и злейшего врага Будды Шакьямуни. Царица-мать Вайдехи, а также ученики Шакьямуни — Маудгальяяна и Пурна — чудесным путем пробираются к Бимбисаре в узилище. Узнав об этом, Аджаташатру в гневе решается убить свою мать. Двум ближайшим сановникам удается остановить его, однако Вайдехи с ее ближними служительницами тоже заключают в тюрьму. Царица обращается с молением к Будде, и Шакьямуни с учениками и спутниками является ей. Вайдехи сетует на себя, в прежних жизнях совершившую столько зла, что теперь ей пришлось родиться в столь страшные времена — когда сын идет против отца и едва не убивает мать, когда братья враждуют даже в семействе Будды. Она просит поведать ей о той стране, где не бывает подобных бедствий.

Будда отвечает: та счастливая страна недалеко отсюда. Чтобы родиться в ней, нужно «первое — почитать и вскармливать отца и мать, служить наставникам, иметь сострадательное сознание, никого не убивать и совершать десять благих деяний. Второе — принять прибежище в трех драгоценностях и придерживаться его, исполнять заповеди, не нарушать ритуалы. Третье — развивать стремление к бодхи, глубоко уверовать в закон причинно-следственной зависимости, читать и декламировать канонические сочинения Махаяны, побуждать других последователей к усердию». (Здесь «десять благих деяний» — не убивать, не красть, не распутничать, не лгать, не пить опьяняющих напитков, не пользоваться благовонными маслами и притираниями, не слушать пения и не смотреть на танцы, не спать на высоком и широком ложе, не есть в неурочное время и не хранить у себя деньги и драгоценности.) Затем Шакьямуни учит, как можно воочию увидеть Чистую землю. Эта часть текста представляет собой руководство к «созерцанию» 観, кан. Царице следует сначала представить себе закатное солнце, затем воду, лед, хрусталь, землю, деревья и пруды на этой земле, птиц на деревьях, звуки музыки, лотосы в прудах и другие тамошние красоты, Будду Амитабху ростом в 1 дзё: и 6 сяку (около 5 м), излучающего неизмеримый свет, Авалокитешвару и Махастхамапрапту, и наконец — себя, Вайдехи, рожденную в этой земле.

В традиции Чистой Земли эта сутра считалась более сложной, чем две другие: практика созерцания, или «видения», оценивалась как требующая подготовки и опасная для начинающих. Многие мотивы этой сутры, в частности, почтение к отцу и матери, к «божествам» 神, кит. шэнь, яп. син, а также важность исполнения «ритуалов» 禮, ли, можно оценить как признаки китайского влияния. Понятие «долголетия» 寿, дзю, кит. шоу, соотносится с даосским искусством «продления жизни» и поисками бессмертия.

Считается, что начало учению о Чистой земле положили крупнейшие индийские мыслители, Нагарджуна и Васубандху. Нагарджуна разделил все виды буддийского подвижничества на «трудные» и «легкие», и к «легким» отнес «памятование о будде Амитабхе». Почитание Амитабхи в Китае первым стал проповедовать парфянский наставник Ань Шигао 安世高 (II в.) в храме Баймасы 白馬寺, первом буддийском храме Китая. Прибывший из Индии монах Локакшема 支讖, кит. Чжичэнь, впервые познакомил китайцев с «Сутрой об Амитабхе». Основателем школьной традиции «Чистой земли», кит. Цзинту, считается Хуэй-юань 慧遠 (334–416), а первым ее систематизатором — Шаньдао 善導 (613-681).

В IX-X вв. в Японии почитание Амида и его Чистой земли стало набирать всё большую силу. Исследователи выделяют два направления развития амидаизма — «школьное» и «народное». Первое представлено  школой Тэндай, где Эннин учредил «памятование о будде» как непременную часть «сосредоточения при постоянном хождении», а Со:о: ввел обряды «непрерывного памятования о будде» 不断念仏, фудан нэмбуцу. Позже похожие обряды ввели у себя и другие школы. Второе направление связано с «отшельниками», хидзири, которые странствовали по Японии и проповедовали почитание Амида среди простонародья. В обоих случаях целью «памятования» было «покаяние и устранение бедствий» 滅罪懺悔, мэцудзай дзангэ, так что этот обряд не выходил за пределы поисков «пользы и выгоды в этом мире» — хотя, казалось бы, учение о «Чистой земле» резче других отвергает земной мир, надеясь только на будущую жизнь в стране будды (Kuroda Toshio. The development of the kenmitsu system as Japan’s medieval orthodoxy // Japanese Journal of Religious Studies 23/3–4 (1996). P.256-257).

 

Отшельник Ку:я 空也 (903-972) проповедовал почитание Чистой земли для простого люда. По преданиям, он был потомком государевой семьи:  внуком государя Ниммё:, а по другим сведениям, сыном государя Дайго. Он принял посвящение в 924 г. в «поземельном храме» провинции Овари 尾張, а в 948 г. прошел посвящение в школе Тэндай. И до, и после этого он много лет скитался по  разным землям Японии. По примеру праведника Гё:ки Ку:я созывал крестьян для починки дорог и мостов, ухода за могилами и других добрых дел. Он славился как «площадной мудрец» 市聖, ити-но хидзири, потому что часто проповедовал на рынках, и как «отшельник будды Амида 阿弥陀聖, Амида-хидзири. С помощью «памятования» он творил чудеса, похожие на те, какие совершали горные подвижники сюгэндзя, однако его обряд был несравненно проще, чем у них. Пользовался он и поддержкой столичной знати, собирал щедрые пожертвования на свои сострадательные дела. После морового поветрия в Хэйан в 951 г. он вырезал из дерева изваяния бодхисаттвы Каннон и других «почитаемых», а позже переписал золотой тушью один из самых больших по объему текстов буддийского канона — «Сутру о великой праджня-парамите». Одним из первых в Японии Ку:я получил величание 聖人, сё:нин, — «мудрец», «святой».

Ку:я сопровождал величание Амида ударами в небольшой гонг, а также танцем во славу будды («плясовое памятование» 踊念仏, одори-нэмбуцу). В 963 г. он основал «Храм Западного Света» 西光寺 , Сайко:дзи, близ города Хэйан (другое название этого храма — «Храм шести парамит» 六波羅密寺, Рокухарамицудзи). В этом храме сохранилась деревянная статуя Ку:я, выполненная в начале XIII в. скульптором Ко:сё: 康勝. Она изображает отшельника с гонгом, висящим на груди, в одной руке его колотушка, а в другой посох с тройной развилкой наверху. Шесть иероглифов «памятования о будде» — 南無阿弥陀仏 — показаны в виде фигурок Амида, которые выходят из уст отшельника.

Историки буддизма утверждают, что Ку:я произносил хвалу будде Амида ради перерождения в Чистой Земле и ради блага множества существ, слышащих эту хвалу, а не ради мирских целей (Kuroda Toshio. Op.cit. P.257). Вместе с тем, он занимался также и проповедью, а не просто совершением обряда, причем не делал разницы между монахами и мирянами, знатными людьми и простыми крестьянами и горожанами. Обращался он и к разбойникам, и к женщинам из «веселых домов». Под его влиянием многие жители столицы и всей Японии признали «памятование о будде» как наиболее своевременный способ почитания «Трех Сокровищ» (см. Hori Ichirō. Kūya. Tokyo, 1963; Исида Ёсинага. Ку:я-сё:нин-но кэнкю: — соно гё:го:-то сисо:. Киото, 2002).

 

В школе Тэндай почитание Чистой земли было известно еще во времена Сайтё:. В молодые годы его наставником в этом учении был Дзэндзю (723-797), монах из храма Ко:фукудзи. Эннин ввел «памятование о будде» в основную обрядность Тэндай, опираясь на ту традицию, с которой познакомился в Китае в горах Утайшань. Обряды почитания Амида на горе Хиэй проводились с одиннадцатого по семнадцатый день каждого месяца, особенно выделялся пятнадцатый день (полнолуние). Считалось, что именно в такой день будда Амитабха является в здешнем мире. Эти обряды по срокам совпадали с «покаяниями», фусацу. Разбор монашеских проступков мог сопровождаться сетованиями на несовершенство мира, в котором очень трудно соблюдать заповеди, и молениями о возрождении в Чистой земле, где не будет помех для праведной жизни.

В конце X в. в Тэндай обычай читать днем «Лотосовую» и другие явные сутры, а ночью вести «тайные» обряды, сменился другим обычаем: днем по-прежнему читали сутры, а ночью предавались «памятованию» ради «прекращения бедствий и посылания счастья вслед умершим». Вероятно, эта смена произошла под влиянием народного, «деревенского» памятования 郷里念仏, кё:ри-нэмбуцу (Kuroda Toshio. Op.cit. P.257).

Рё:гэн составил «Указания о девяти способах возрождения в Чистой земле Вечной Радости» 極楽浄土九品往生儀, «Гокураку Дзё:до кухон о:дзё:-ги». «Девять способов возрождения» описаны в «Сутре о видении будды по имени Неизмеримое Долголетие». Они зависят от способностей подвижника (высоких, средних и низких), внутри каждого из этих трех уровней выделяется по три ступени (тоже — верхняя, средняя и нижняя), и каждой из них соответствует определенный способ поведения в предсмертный час. Для Рё:гэн «памятование о будде» 念仏, нэмбуцу, — прежде всего мысленное действие, а не словесное. Наряду с ним он называет «памятование о Дхарме» 念法, нэмпо:, «памятование об общине» 年僧, нэнсо:, «памятование о подаянии» 念施, нэнсэ (имея в виду и пожертвования мирян монахам, и ответное «подаяние наставлением» от монаха к мирянам). Сюда же он относит «памятование о заповедях» 念戒, нэнкай, и «памятование о небесах (небожителях, божествах) 念天, нэнтэн (A History of Japanese Religion. Ed. By Kazuo Kasahara. Tokyo, 2004. P.116). Таким образом, Рё:гэн встраивает «памятование о будде» в более широкий контекст почитания «Трех Сокровищ», соотносит его с «возглашением заповедей» и с почитанием богов.

 

Гэнсин 源信 (он же Эсин 恵心, 942-1017) сыграл важнейшую роль в становлении традиции Чистой земли в Японии. Он родился в провинции Ямато, в девять лет поступил на обучение в храм Энрякудзи на горе Хиэй и стал учеником Рё:гэн, в 954 г. получил монашеское посвящение. Он прошел общую подготовку монаха школы Тэндай, обучался искусству диспута и обрядам. Кроме того, он освоил китайские тексты традиции Чистой земли. Рё:гэн не привлекал этого своего ученика к делам управления школой, так что Гэнсин почти постоянно жил в Ёкава и занимался разработкой учения Тэндай. Вероятно, он, как и Рё:гэн, стремился сохранить целостность школьной традиции, а для этого нужно было что-то противопоставить «таинствам» — ведь именно они раскалывали школу на множество отдельных линий преемственности (см. §34). «Памятование о будде» могло до некоторой степени заменить «таинства» как обряд, годный почти для любого случая, но не столь сложный и не связанный с жестко определенным порядком посвящений (Kuroda Toshio. Op.cit. P.258).

В сочинении «Подборка сведений по Единой Колеснице» 一乗要訣, «Итидзё: ё:кэцу», Гэнсин рассмотрел вопрос о «природе будды», продолжая традицию, начатую Сайтё: в его споре с Токуицу. Гэнсин поддерживал установку Сайтё: на то, что «природа будды» есть у каждого живого существа и что учение «Единой Колесницы», выраженное в «Лотосовой сутре», есть истинное учение Будды. В то же время, он оценивал «три колесницы» выше, чем это делал Сайтё:, не считая их учение лишь «подготовительным», «временным». В «Собрании кратких сведений о видении сердца» 観心略要集, «Кансин ряку ё:сю:», Гэнсин изложил учение о «сердце» школы Тэндай.

Книга Гэнсин «Собрание сведений о возрождении» 往生要集, «О:дзё:ё:сю:» (985 г.) — первый крупный японский текст, полностью посвященный «Чистой земле». Он обращен и к монахам, и к мирянам, к знатным людям и простолюдинам. Вскоре после создания «Собрания» его копия была доставлена в Китай и получила признание у тамошних монахов. Сам Гэнсин много лет стремился поехать в Китай, но не сумел — потому что он, хотя и принял монашество, должен был заботиться о родственниках.

Во введении к «Собранию» Гэнсин ставит вопрос так. Есть множество явных и тайных учений, но они доступны лишь немногим мудрецам — что же делать нам, глупым и слабым людям, каких на свете большинство? Для нас будда Амида и учредил «памятование». Книга делится на десять частей: 1) Удаление от здешнего мира; 2) Стремление к Чистой земле, 3) Свидетельства о Чистой земле, 4) Правила памятования о будде, 5) Дополнительные приемы памятования, 6) Памятование в особых случаях, 7) Блага от памятования, 8) Последствия памятования, 9) Различные пути, ведущие к возрождению, 10) Вопросы и ответы. Такое десятеричное построение следует образцу — трактату Чжии «Махаянское прекращение неведения и постижения сути».

В первой части содержится развернутое описание страданий в здешнем мире. Распри в монашеской общине, войны, природные бедствия, слабость мирского закона у Гэнсин описаны как приметы «последнего века» 末世, массэ. Однако в мире людей страдания намного легче, чем в других областях мира непостоянства. Особенно тяжелы они в «подземных темницах» 地獄, дзигоку.

Рассказ о «буддийском аде» у Гэнсин воспроизводит представления, взятые из разных источников. Он включает в себя страшные картины разных уровней ада. Так, в «Подземелье черных веревок» 黒縄地獄, Кокудзё:-дзигоку, перерождаются убийцы и грабители. Земля здесь раскалена, и узники катаются по ней, а демоны вдобавок режут их тела на части. В «Подземелье толп и сборищ» 衆合地獄, Сюго:-дзигоку, рождаются распутники. Их давят движущиеся горы, терзают звероподобные чудовища, сами они карабкаются на деревья с листьями-ножами. В «Подземелье рёва и стонов» 叫喚地獄, Кё:кан-дзигоку, пьяницы и торговцы разбавленным сакэ слышат постоянный нестерпимый шум, в «Подземелье пылающего жара» 焦熱地獄, Сё:нэцу-дзигоку, тех, кто не верил в закон воздаяния, сжигает огонь, а в «Подземелье великого пылающего жара», 大焦熱地獄, Дайсё:нэцу-дзигоку, в сплошном огне горят обидчики монахинь и праведных женщин. В самом страшном подземелье Авичи 阿鼻地獄, Аби-дзигоку, страдают те, кто совершил все злодеяния разом, а также клеветники на буддийский Закон. Хотя на всех уровнях подземелий есть демоны-мучители, но в основном узники мучат себя сами — снова и снова взбираются на деревья, разрезая листьями свое тело в клочья, совершают другие бессмысленные действия. После очередного разрушения их тела восстанавливаются, овеваемые подземным ветром, и муки начинаются снова.

Картины остальных областей мироздания — миров «голодных духов» и других — у Гэнсин не менее мрачны, чем описания ада. Всюду в них повторяется тот же мотив — упорные саморазрушительные усилия живого существа.

«Стремление к Чистой земле» 欣求浄土, гонгу Дзё:до, включает в себя поиски десяти «радостей»: 1) следовать руководству бодхисаттв Чистой земли; 2) видеть, как раскрывается цветок лотоса, в котором ты возродишься; 3) видеть свой собственный новый облик; 4) созерцать прекрасный мир вокруг с пятью «палатами» 官, кан; 5) чувствовать непрестанное счастье; 6) спасать все страдающие существа; 7) видеться и беседовать с бодхисаттвами Чистой земли; 8) слушать проповедь будды; 9) сердцем совершать подношения будде; 10) идти по пути будды.

Далее Гэнсин приводит свидетельства о стране Высшей Радости, сравнивая ее с «десятью мирами» (от «ада» до мира будды) и с небом Тушита. Он отвечает на вопрос: почему «памятование» служит наилучшим способом достичь возрождения в Чистой земле, если к этой же цели ведут и другие благие деяния?

«Побуждая сейчас к памятованию о будде, я не отрицаю все другие виды деяний. Но только памятование не выбирает между мужчинами и женщинами, знатными и ничтожными, теми, кто идет, стоит, сидит или лежит, не берет в расчет времени, места и всяких условий. Освоить его не трудно, и даже те, кто перед самой смертью пожелает возродиться, получают к тому средство. Другого такого средства, как памятование о будде, больше нет» (Буккё: сэйтэн («Священные тексты буддизма»). Токио, 1974. С.139 — далее БС).

Гэнсин называет пять способов правильного подвижничества: 1) «почитание» 礼拝, райхай, будды Амида и Чистой земли; 2) их восхваление 讃歎, сандан, мысленное и вслух; 3) принесение обетов 作願, саган, в том числе «четырех обетов бодхисаттвы»; 4) созерцание 観察, кандзацу, прекрасных черт тела будды и его чудесных свойств; 5) «обращение» заслуг  廻向, эко:, то есть направление всех последствий своих добрых дел на то, чтобы переродиться в Чистой земле.

Различаются две причины возрождения — собственные добрые «корни» (пять чувств и ум) и обеты и стремления — а также два условия: «основной обет» будды Амида спасти все существа и «помощное памятование множества мудрецов» 衆聖助念, сюсэй дзё:нэн, то есть усилия всех других людей, которые тоже произносят хвалу Амида (БС. С.441).

Гэнсин выделяет четыре основных вида «памятования: 1) «сосредоточение деяний» 定業, дзё:го:, при неподвижном «сидячем созерцании»; 2) «отпадение деяний» 散業, санго:, когда отрешенность сердца достигается при любых действиях (идя, стоя, сидя, лежа), а также 3) «деяния, имеющие облик» 有相業, усо:го:, то есть «любование на облик» будды 相好, со:ко:, созерцание черт его тела и красот Чистой земли; 4) «деяния, лишенные облика» 無相業, мусо:го:, когда произносят имя будды и стремятся к Чистой земле, но сознают, что по сути и имя, и земля пусты, подобны наваждению, и в то же время не пусты, «не двойственны». Таково, по Гэнсин, наивысшее сосредоточение. Созерцательное «памятование» Гэнсин оценивает выше, чем повторение имени Амида вслух, но признает, что для «слабого и глупого» человека созерцание — дело трудное, как трудно для него и сохранение бодрости при постоянных молениях. Однако Амида дал обет спасти всех, кто этого хочет, — для них возрождение «предопределено» 決定, кэтидзё:. А потому «сердце» подвижника 心, кокоро (его мысль, намерение) важнее каждого отдельного способа почитания будды (БС. С.440).

«Памятование для особого случая» — это сосредоточение на образе Амида в предсмертный час 臨終, риндзю, когда человек «повторяет имя будды» 名號を唱ふ, мё:го:-о тонау, и ждет его «пришествия» 来迎, райго:, Амида приходит и забирает умершего к себе в страну Вечной Радости. Но «польза от памятования» — это не только будущее возрождение, но и прижизненное избавление от дурных деяний и совершение добрых, защита богов и будд, «становление буддой в нынешнем теле», блага, возможность чтить одного лишь Будду Амида, обретение веры и спасение живых существ на дурных путях.

«Вопросы и ответы» в конце книги касаются таких тем: 1) Чистая земля Высшей радости и ее будда; 2) уровни людей, обретающих возрождение; 3) число людей, родящихся в Чистой земле; 4) памятование о будде на протяжении земной жизни; 5) памятование в предсмертный час; 6) плоды подвижничества; 7) достоинства и недостатки разных способов подвижничества; 8) причины и условия веры в Чистую землю и клеветы на нее; 9) внешние обстоятельства, полезные для памятования; 10) люди и книги, полезные для памятования.

Краткое изложение основ почитания «Чистой земли» Гэнсин дает в «Проповеди в Ёкава» 横川法語, «Ёкава хо:го»:

«Все множество живых существ бежит от трех дурных путей; великая радость — родиться среди людей. Тело наше слабо — но разве мы предпочли бы звериное? Дом беден — но жилью голодных духов он, уж верно, не уступает! Сердцу горько оттого, что оно тоскует, — но со страданиями в аду это не сравнить. Текучий мир достаточно прочен, чтобы от него оттолкнуться. Убогое, слабое человечье тело — наш провожатый в поисках просветления. Поэтому есть чему радоваться — что родились среди людей. Пусть вера в сердце и мелка, зато Изначальный Обет глубок, и если попросишь, непременно возродишься в Чистой земле. Не можешь как следует памятовать о будде — просто повторяй его имя, и наверняка удостоишься пришествия. Благие свойства весьма велики. Поэтому есть чему радоваться — встрече с Изначальным Обетом.

И еще: наша слепая память [妄念, мо:нэн, иначе — «слепая мысль»] — это исконная суть и ступень помрачения. А вне слепой памяти нет никакого сердца, отдельного от нее. В предсмертный час, если помнишь о будде, держа в уме одно — неужто я останусь помраченным, со слепою памятью! — то удостоишься пришествия. И когда будда воссядет на лотосовом престоле, то тут же развеет слепоту твоей памяти, и тогда — да обретешь ты просветленное сердце! Памятование о будде, повторяемое внутри слепой памяти, подобно лотосу, растущему в грязи. Так не надо же сомневаться в предначертанном возрождении! Не отвергая слепую мысль, оплакиваем мелкую веру в нашем сердце — но решимость глубока, и да будем мы постоянно повторять Имя!» (БС. С.442-443).

В 986 г. в Ёкава на горе Хиэй было основано «Собрание двадцати пяти видов сосредоточения» 二十五三昧会, Нидзю:го саммай-э. В него входили двадцать пять человек: монахи, их ученики и миряне в возрасте от двенадцати до шестидесяти девяти лет. Они дали обет быть друг другу «благомудрыми друзьями» 善智識, дзэнтисики, и каждый месяц пятнадцатого числа собирались для совместных занятий «памятованием». Они шесть раз прочитывали «сутру об Амитабхе» — для живых существ на каждом из шести путей перерождения. По завершении каждого прочтения собраться сто раз повторяли формулу «памятования», обходя вокруг изображения будды, произносили стихотворные величания Амида, молились, чтобы в смертный час увидеть Амида. Все это обозначалось как «памятование-сосредоточение» 念仏三昧, нэмбуцу-дзаммай.

Кроме того, собратья обещали друг другу, что если один из них тяжело заболеет, то другие будут до последнего мгновения заботиться о нем, помогая поддерживать должное «памятование». Для умирающих было построено отдельное здание, товарищи по двое дежурили при больном. Они не просто ухаживали за ним, но и были готовы записать его предсмертные видения, если у него хватит сил рассказать о них. После смерти собрата остальные совершали по нем поминальные обряды и составляли его жизнеописание. Гэнсин вошел в это сообщество в 988 г. и несколько изменил его устав, введя в него чтение «Лотосовой сутры» и обряды «непрерывного памятования» (Horton S. The Influence of the Ōjōyōshū in Late Tenth- and Early Eleventh-Century Japan // Japanese Journal of Religious Studies  31/1 (2004). P.29-54). Похожие поминальные сообщества в конце периода Хэйан появлялись и в простонародной среде, ср. (Kuroda Toshio. Buddhism and society in the medieval estate system // Japanese Journal of Religious Studies 23/3–4 (1996). P. 287–319). Гэнсин также разрабатывал обряд 御所絵, го:сё:э, — встречи будды Амида и его бодхисаттв, сходящих на землю.

Курода Тосио обращает внимание на то, что Гэнсин во многом следовал за Рё:гэн — а тот боролся за политическое влияние Тэндай и учил о «единстве явного и тайного» 顕密一致, кэммицу итти. Для Гэнсин, как и для Эннин и Рё:гэн, «памятование о будде» — часть практики Тэндай, связанная с «созерцанием сердца» 観心, кансин. В школе Сингон, например, роль «памятования» была более обособленной. Гэнсин и другой ученик Рё:гэн по имени Какуун 覚運 (953-1007) развивали «созерцательно» направление в Тэндай. Их считают основателями двумя направлений внутри Тэндай: Эсин (Гэнсин) и Данна (Какуун). При этом ученик Гэнсин по имени Какутё: 覚澄 (ум. 1034) следовал, скорее, за Рё:гэн, когда основал «речное» направление 川流, Кава-рю:, — соединение «тайного» и «явного» учений Тэндай. Ко:кэй 皇慶 (977-1049), продолжатель Какуун, учредил строго «тайное» направление Тэндай, названное «равнинным» 谷流, тани-рю:.  «Собрание сведений» Гэнсин надо рассматривать в этом контексте — так что «памятование» школы Тэндай не выходит за рамки того типа обрядности, который был задан «таинствами», хотя и неразрывно связано с «деревенским памятованием» (Kuroda Toshio. The development of the kenmitsu system… P.258).

Позже «Собрание сведений о возрождении» приобрело в Японии большую известность, его читали и у монахов, и у мирян. Фудзивара-но Мунэтада (1062-1141) в своем дневнике сообщает, что видел во сне «десять радостей Чистой земли». Он удивляется, что так хорошо запомнил ее описание из книги Гэнсин, и добавляет: видеть это воочию было весьма приятно (A History of Japanese Religion… P.125). Считается, что Гэнсин стал прототипом настоятеля храма в Ёкава, героя последних глав «Повести о Гэндзи». Этот настоятель предстает как мастер «тайного» обряда, но при этом человек достаточно широких взглядов, преданный сын и брат. Его пожилая сестра и престарелая матушка берут на себя заботы о девушке Укифунэ, потерявшей память от горя, вовлекаются из-за нее в разные приключения, и настоятель по мере сил помогает им.  

 

К «Собранию двадцати пяти видов сосредоточения» был близок мирянин Ёсисигэ-но Ясутанэ 慶滋保胤 (931-997). Он учился китайской словесности у Сугавара-но Фумитоки, служил при дворе, писал стихи, дружил с Гэнсин, а в 985 г. принял монашество. Есисигэ-но Ясутанэ составил несколько сборников буддийских преданий, из них сохранились «Записки о возрождении в краю Высшей Радости» 往生極楽記, «О:дзё: гокуракки» — сорок два рассказа о подвижниках Чистой земли. 

В предисловии к сборнику говорится: «С младых ногтей молился я Амиде, а когда мне минуло сорок лет, вера моя укрепилась еще более. Губами я повторял имя Амиды, а в сердце лелеял дивный лик. Шел я или стоял, сидел или лежал — ни на миг о том не забывал. Стоят статуи Амиды во дворцах, домах, пагодах и усыпальницах. Нельзя не поклоняться и изображению Пречистой Земли. Монахи и миряне, мужи и жены вознестись хотят в Край Вечной Радости — не минует их молитва сия. В сутрах, шастрах и толкованиях к ним глаголется о добролюбии, и желающий Края Вечной Радости не читать их не может» (перевод А.Н. Мещерякова. См.: Японские легенды о чудесах. IX-XI вв. М., 1984. С.7).

Несколько рассказов из сборника представляют собой переложения преданий из «Японских легенд о чудесах», где выясняется, что и Сё:току-тайси, и Гё:ки, и другие знаменитые подвижники верно чтили Будду Амида и возродились в Чистой земле (рассказы 1 и 2). Кроме того, в сборнике много жизнеописаний знаменитых монахов — Тико: и Райко:, Ку:я и других. Их общий мотив — спокойствие в смертный час и точное знание срока своей смерти, доступное праведникам (рассказы 22, 23, 42). Коль скоро смерть — это встреча с буддой, то ждать ее можно только с радостью и надеждой. О том же говорится и в «Записках о могуществе Лотосовой сутры в Великой стране Японии»: «Ежели жить по заповедям Будды и желания отринуть, тогда и смерть примешь с радостью, как если бы от недуга избавился» (Японские легенды о чудесах. IX-XI вв. С.48). А в «Записках» Есисигэ-но Ясутанэ подвижники, обретя веру в будущее возрождение, могут не заботиться уже ни о чем, в том числе и о заповедях. В рассказе 10 монах храма Энрякудзи не соблюдает поста и даже предается обжорству, а на недоумение учеников отзывается: «Спасению сердце помехой, пропитание же не повредит». Свою смерть он встречает большой пирушкой для учеников (Японские легенды о чудесах. IX-XI вв. С.139-140).