«Путь
богов святилищ Исэ». «Путь богов рода Ватараи»
Н.Н. Трубникова
Святилища Исэ в начале эпохи
Камакура
«Записки о паломничестве в
Великое святилище»
Вопрос о значении Внешнего
святилища и о богине Тоёукэ
Спор о знаке «царственный» 皇,
ко:, 1296-1297 гг.
Как и в случае с другими учениями о «родных
богах», границы «Пути богов святилищ Исэ» в эпоху Камакура остаются достаточно
расплывчатыми. Одни и те же тексты порой относят и к жреческому Исэ-синто:, и к
монашескому Рё:бу-синто:, и к «Пути упражнений и испытаний», сюгэндо:. И все-таки возможно выделить
круг вопросов, важных именно для традиции Исэ. Это вопросы о соотношении двух
святилищ Исэ, о природе божеств, почитаемых в Исэ, о значении обрядов в этих святилищах.
Рассуждения на все эти темы я буду собирательно называть «Путем богов святилищ
Исэ».
К концу эпохи Камакура наибольшее влияние
получило то учение о божествах Исэ, которое разрабатывали жрецы рода Ватараи.
Поэтому часто понятие «Исэ-синто:» в узком смысле используют как равнозначное
понятию «Ватараи-синто:», «Путь богов
[в изложении] рода Ватараи». Я буду говорить о Ватараи-синто: как о важнейшей,
но не единственной ветви Исэ-синто:. В основном я буду опираться на
исследования Нелли Науманн и Марка Тэйвина, а также на учебник «История религии
Японии» под ред. Касахара Кадзуо. (См.: Naumann N. Die
Einheimishe Religion Japans. T.II. Leiden, 1994; Teeuwen
M. Watarai Shinto. An
Intellectual History of the Outer Shrine in Ise.
Святилища Исэ в начале эпохи Камакура
Еще в пору становления японского государства в VII в. за святилищами Исэ 伊勢 закрепилась роль главной святыни правящего
рода. Здесь почитали Солнечную богиню Аматэрасу, прародительницу государей.
Неподалеку от «Внутреннего святилища» Аматэрасу 内宮,
Найку:, в Исэ находилось также
«Внешнее святилище» 外宮,
Гэку:, где чтили богиню Тоёукэ 豊受.
Оба главных святилища имели по несколько подчиненных им меньших святилищ, где почитались
различные божества. Обряды во Внутреннем святилище вели жрецы рода Аракида 荒木田,
а во Внешнем — рода Ватараи 度会. Вероятно,
Ватараи был местным жреческим родом, ведшим обряды в краю Исэ еще до вхождения
этих земель в область влияния древнего японского государства. Аракида, по
разным версиям, был или также местным родом, или назначенным «сверху», одним из
ответвлений Накатоми中臣 — рода ближних государевых
жрецов.
В Исэ несла жреческое служение дева из ближайших
родственниц «правящего» государя, обычно его дочь или сестра. При святилищах
состояли девочки моноими, при
некоторых обрядах они должны были входить в одержимость «духом» богинь. Кроме
того, в Исэ назначался особый представитель государя, почти всегда — из рода
Накатоми (здесь он именовался «великим», Оонакатоми). Частично обряды святилищ
Исэ входили в круг ежегодных государственных обрядов: в том числе «Поднесение
божественных одежд», Каммисосай, в
четвертом и девятом месяцах, «Повторяющийся обряд», Цукинамисай, в шестом и двенадцатом месяцах, а также обряд вкушения
нового урожая, Каннамэсай. Кроме
того, в Исэ проводились местные обряды. Большое число обрядовых действий
совершалось с целью поддержания особенно строгой чистоты жрецов.
За святилищами Исэ были закреплены поля и
«священные дворы», камбэ, причем
ведали ими не жрецы, а чиновники, назначаемые из Столицы 宮司,
гу:дзи. По замыслу «государства
законов» VII-VIII вв. в святилищах Исэ должны
были совершаться обряды общегосударственного значения. Правильный ход этих
обрядов означал праведность правления и отражался в благоприятной погоде,
богатых урожаях и т.д. А любые нарушения и новшества в обрядах Исэ предвещали
беды всей стране.
В ходе постепенного распада древнего
«государства законов» в IX-XII вв. уменьшение государственной
поддержки сказывалось на святилищах Исэ в меньшей степени, чем на других
святилищах и храмах. Главная святыня богини-прародительницы государева рода еще
получала установленное содержание, девушки-принцессы несли здесь службу жриц,
положенные обряды совершались. Однако по мере ослабления государственной власти
в эпоху Хэйан святилища Исэ, как и другие государственные храмы и святилища,
искали других источников дохода, а значит, и других основ своей деятельности.
К концу эпохи Хэйан святилища Исэ уже имели обширные
земельные владения в разных провинциях, подчиненные жреческим родам, а не
столичным чиновникам. Такие угодья Исэ назывались «священными кухнями» 御厨,
микурия, и «священными садами» 御園,
мисоно. При них обычно бывали
обустроены дочерние святилища с «временными жрецами» 権禰宜,
гоннэги. Известны несколько случаев
тяжб о таких угодьях между жрецами и мирскими властями в X-XI вв. С другой стороны, многие
земли, закрепленные по закону за Исэ, превратились в частные владения
чиновников, назначенных тужа управляющими. Иногда такие поместья сохраняли
связь с Исэ, а иногда теряли ее. В пору смут конца XII в. и в эпоху Камакура расходы
святилищ Исэ покрывались уже в основном доходами со «священных кухонь и садов».
Многие частные владения на местах, ища защиты от разграбления, отдавались под
начало Исэ — расчет был на то, что войска враждующих родов не решатся разорить земли
столь почитаемых богинь. Но бывало и так, что поместья Исэ переходили под
власть местных владетелей.
Вероятно, ходатаи святилищ Исэ еще в конце эпохи
Хэйан стали собирать пожертвования по стране — подобно странствующим монахам с горы Ко:я, из храмов-святилищ Кумано и из
других обрядовых центров, притязавших на роль всеяпонских святынь. Прежде
считалось, что подношения святилищам Исэ может делать только сам государь, — так
следует из «Уложений годов Энги», «Энгисики»
(начало X в.). Теперь
же сюда поступают дары и от других лиц. Известны, например, богатые подношения
богиням Исэ от Минамото-но Ёритомо. Основатель сёгуната Камакура также взял под
защиту своих войск многие земельные угодья святилища и тем самым отчасти
«присвоил» эту державную святыню. Со временем ходатаи Исэ стали принимать
подношения от всех, в том числе и от простолюдинов. Важной задачей ходатаев стало
привлечение паломников в Исэ; к концу эпохи Камакура такие паломники прибывали
уже со всех концов страны.
Обряды Исэ в эпоху Хэйан относились к числу тех
немногих обрядов «родным богам», где соблюдалось четкое отграничение от
буддийской обрядности. В Исэ запретными были такие слова, как «будда», «сутра»,
«монах», «монахиня». Похожие запреты существовали для некоторых придворных
обрядов и для святилищ Камо близ Столицы. В большинстве же других мест служение
«родным богам» всё прочнее срасталось с почитанием Трех Сокровищ. При этом, как
отмечает М. Тэйвин, запреты в Исэ касались государственного обряда как такового,
а в частной жизни жрецы могли общаться с монахами и изучать буддийские книги. Порой
юноши из жреческих семей сами становились монахами. Одной из целей этого было
сближение Исэ с другими влиятельными храмами и святилищами. (Направить родича
на учебу в храм такой-то школы в эпоху Хэйан означало «породниться» с этой
школой как «храмовым домом». Так же действовали и «чиновные дома», и «военные».)
В этом смысле Исэ не выпадало из единой «явно-тайной системы» устройства
японских религий, о которой пишет Курода Тосио. Жречество Исэ
было частью единого сообщества монахов и жрецов — знатоков обряда, нацеленного
на «пользу и выгоду в здешнем мире».
И все-таки служители Исэ в эпоху Хэйан славились
как жрецы, особенно строгие в поддержании обрядовой чистоты, а потому не
допускающие к своим святыням монахов. Но на рубеже XII-XIII вв. деятельность монахов уже
напрямую соприкасается со святилищами Исэ.
После междоусобной войны между родами Тайра и
Минамото поддержки Исэ искал Тё:гэн 重源 (1121-1206) — знаменитый «монах с тачкой»,
руководивший сбором средств на восстановление разрушенного храма То:дайдзи в
Нара. Этот храм исходно был задуман как главный буддийский храм в Японии, и его
воссоздание, по замыслу государя-монаха Госиракава, должно было стать делом
всей страны.
По преданию, еще в VIII в., когда строился То:дайдзи, государь
Сё:му пожелал узнать, какова будет воля богини Аматэрасу насчет этого
начинания. В Исэ отправился знаменитый праведник, монах Гё:ки. Он взял с собою
«шарира» (яп. сяри, — буддийские
священные предметы, почитаются как частицы пепла похоронного костра Будды
Шакьямуни, чудесным путем перенесшиеся в Японию.) Близ святилищ Исэ Гё:ки
молился, и божество в вещем сне говорило с ним о двух светочах богов —
солнечном и лунном. Оно с радостью согласилось принять подношение, указав место
в краю Исэ, где следует поместить «шарира». Гё:ки так и сделал, а потом
вернулся в столицу и обо всём рассказал. Государь счел знамение неясным и послал
в Исэ своего ближнего сановника, Татибана-но Мороэ. Божество и ему подтвердило,
что радо, а потом и сам государь увидел сон. Ему божество вещало: страна наша —
земля богов, в ней нужно чтить божественные светочи — и почитать Великого
Солнечного будду, Дайнити. Изваяние этого будды и задумано было воздвигнуть в
То:дайдзи. Эту легенду рассказывает Цу:кай (см. ниже) и другие авторы [Науманн
1994, 17-18]
Позже в краю Исэ возводились храмы, где монахи
читали сутры во славу богинь Исэ. Неподалеку от святилищ, на горе Асама, во
множестве захоранивали сутры — чтобы они сохранились до прихода будущего будды Майтрейи.
Тё:гэн смог опереться на весь этот опыт взаимодействия Исэ с монашеской общиной.
В
В дальнейшем в Исэ совершали паломничества
многие монахи, обычно это были наставники «таинств» или «памятования о будде
Амида». Не только Великий Солнечный будда Дайнити, чтимый в «таинствах», но и Амида,
будда Неизмеримого Света, мог отождествляться с Солнечной богиней. Но чаще в
связи с Исэ упоминается все-таки Дайнити — как «исконная ступень», хондзи, чьим «отпечатком-следом», суйдзяку, стала богиня Аматэрасу.
Согласно «Зерцалу восточных земель»東鏡,
«Адзума-кагами» (XIII в.), в одном из владений Исэ в
провинции Сагами был возведен «Зал Великого Солнечного будды», Дайнтитдо:. Видимо,
почитание будды Дайнити поддерживали и жрецы, подчиненные Исэ.
Святилища Исэ упоминаются во многих текстах
«монашеского» синто:. Так, в
«Толковании обряда Великого очищения рода Накатоми» (ок.
Святилища Исэ создавали свою сеть странствующих
проповедников и «наставников по молениям» 祈祷師,
кито:си. Эти люди разъясняли важность
почитания богинь Исэ в дочерних святилищах и в домах крупных мирских
жертвователей. Сотрудничество с другими проповедниками, проводниками паломников
и сборщиками подношений было необходимо, как неизбежно было и соперничество с
ними.
По мнению некоторых исследователей, разработка
учения Исэ-синто: означала попытку предложить новое, оптимистическое учение — в
противовес тем буддийским проповедям, где подчеркивался упадок мироздания в
наступившем «последнем веке». Возникновение Исэ-синто: связывают также с
подъемом национального самосознания в ходе обороны от монгольского вторжения в 1270–1280-х
гг. Прозвучавшее в ту пору выражение «божественный ветер», камикадзэ, отсылало к Исэ; ведь начиная с древней поэзии и «Анналов
Японии» («Нихон сёки»,
Я вслед за М. Тэйвином
постараюсь показать, что важны были и другие предпосылки, не столь
общезначимые, а касавшиеся деятельности святилищ Исэ как таковых.
Как можно судить по сохранившимся записям о
пожертвованиях в Исэ разных лиц, богиня Аматэрасу из Внутреннего святилища Исэ в
XIII в. выступала
уже не только как прародительница государей, но и как владычица всей страны.
Всё большую значимость обретало и почитание второй богини Исэ — Тоёукэ из
Внешнего святилища. Исходно Тоёукэ, вероятно, была богиней обряда и священных
яств, подносимых богам. Когда предание говорит о двух «божественных светочах»,
оно, возможно, имеет в виду Тоёукэ как лунную богиню. В эпоху Камакура ее
почитание приобретает всё большую значимость.
«Записки о паломничестве в Великое
святилище»
Около
По «Запискам» Цу:кай можно видеть, как в эпоху
Камакура богинь святилища Исэ чтили приверженцы буддийских «таинств». В этом
смысле «Записки» одновременно принадлежат и к Исэ-синто:, и к Рё:бу-синто:.
Изложение построено как беседа монаха с мирянином возле святилищ Исэ в пору перестройки
Внешнего святилища (здания обоих святилищ Исэ принято было перестраивать раз в
двадцать лет). Отчасти такая картина отсылает к знаменитому памятнику хэйанской
словесности — «Великому зерцалу», «О:кагами»
(XI в.),
где перед обрядом в столичной молельне Унринъин древние старцы делятся
воспоминаниями о прошлом с людьми, собравшимся на обряд.
У Цу:кай монах ведет речь об истории зданий на
земле святилища Исэ и о богинях, почитаемых здесь. Его собеседник выказывает
глубокое знание обычаев Исэ — вероятно, этот человек принадлежит к жреческому
кругу [Науманн 1994, 20]. Внешнее и Внутреннее святилища монах соотносит с мандалами
«тайного учения»: «Миром-Чревом»
и «Миром-Ваджрой» — двумя картинами, где истинное устройство мироздания
показано в виде сонма будд, бодхисаттв и других существ, рассаженных в
определенном порядке. На двух мандалах этот порядок разный, так что в одном
случае мир предстает как «Чрево-вместилище», а в другом как «Ваджра», «Алмазный
жезл». Но этот мир по сути един, так что две картины тождественны. И так же
тождественны друг другу два святилища Исэ. По Цу:кай, еще государь Сэйва (IX в.) повелел воздвигнуть в
дворцовой «тайной» молельне Сингон-ин две мандалы во славу святилищ Исэ.
«Мир-Чрево» — будда как основа 理, ри —
Солнце — Внутреннее святилище.
«Мир-Ваджра» — мудрость будды 智, ти —
Луна — Внешнее святилище.
Позже такое соотнесение мандал со святилищами
стало часто обсуждаться в текстах Рё:бу-синто: и Исэ-синто:.
Речение божества к праведнику Гё:ки, по Цу:кай, гласило:
круг Солнца освещает тьму долгой ночи рождений и смертей, а круг Луны
рассеивает облака ложный страстей, неведения и страдания. Здесь богини Исэ
оказываются изначально приверженными буддийской Дхарме. Богиня Аматэрасу — «госпожа
на пути богов», а будда Дайнити — «господин учения будд». Солнечная богиня и Солнечный
будда едины, а потому почитание святилищ Исэ и буддийских Трех Сокровищ
неразделимы. Служение богине позволяет «завязать связь» 結縁,
кэтиэн, между людьми и богами, чтобы
они помогали друг другу и всем живым существам достичь освобождения.
О монахе Тё:гэн Цу:кай рассказывает,
что тот тоже видел в Исэ вещий сон. И ему Солнечная богиня молвила: я в
последнее время слишком слаба, чтобы помочь кому-то, нужно сначала укрепить мое
тело. Видимо, «ослабла» богиня в пору междоусобицы, когда государь Антоку погиб
страшной смертью в морской битве при Данноура, а святыни государева рода были
вывезены из Столицы и возле них лилась кровь государевых сподвижников. Чтобы «укрепить»
тело богини, Тё:гэн поднес в Исэ сутру и провел чтения — подобно тому, как
читают сутры ради исцеления недужных [Науманн 1994, 21-23].
Запрет на всё буддийское в Исэ Цу:кай объясняет
так. Еще в пору создания Японских островов на них посягал Государь Мара 魔王, Мао:
— предводитель демонов с Шестого неба第六天,
Дайрокутэн. Вероятно, речь идет о том
самом Маре, который известен из преданий о Будде Шакьямуни. Мара предвидел, что
на островах будет процветать Закон Будды, и хотел помешать этому. Тогда боги Идзанаги
и Идзанами наложили запрет на любые внешние приметы буддийского обряда близ
главной святыни Японии — и тем самым закрыли демону вход в страну. Но это не
значит, что в Исэ не почитают Закон-Дхарму, наоборот: здесь богини «радуются
Дхарме» и заботятся о ее защите. Это предание изложено не только у Цу:кай, но и
в «Собрании песка и камней» (ок.
В конце XIII в. появляются «Мандалы
небесных и земных богов» 神祇曼荼羅,
Дзинги-мандара, где в середине, на
месте вселенского будды, изображаются святилища Исэ, а вокруг них — другие
святилища, соотнесенные с буддийскими «почитаемыми» и обозначаемые
санскритскими буквами. В храме Сайдайдзи в Нара сохранился «ковчег» 厨子, дзуси,
сделанный отчасти по образцу «ковчегов» VII в.: сооружений для буддийского
обряда в жилом доме. Внутри «ковчега» помещаются зеркала — образы богинь Исэ —
а на дверцах нарисованы мандалы. Считается, что его изготовил монах Эйдзон 叡尊
(1201-1290) после паломничества в Исэ в
Вопрос о значении Внешнего святилища и о
богине Тоёукэ
Развитие Исэ-синто: вело к тому, что постепенно
Внешнее святилище Исэ стало мыслиться не как подчиненное Внутреннему, а как
равноправное с ним. Род Ватараи, ответственный за обряды во Внешнем святилище,
всё отчетливее и резче ставил вопрос о правах своего святилища и о значении
своего обряда. Обсуждался этот вопрос поначалу на языке той же единой
«явно-тайной» традиции знатоков обряда, к которой принадлежали и монахи, и
жрецы храмов-святилищ. Курода Тосио указывает, что в этом смысле Исэ-синто:
вовсе не было независимым от буддизма.
М. Тэйвин выделяет две главных задачи
Ватараи-синто: в XIII
в. и в начале XIV в.:
1) Переосмыслить историю святилищ, заново
доказать их значимость государеву двору и высшим военным властям. Здесь важна
история жреческих родов и их прав.
2) Разработать новую обрядность — уже не
государственную, а предназначенную для отдельных людей. Здесь важны осмысление
природы богинь, а также новое понимание обрядовой чистоты [Тэйвин 1996, 25].
Права жреческих родов на те или иные обряды в
Японии начиная с древности обосновывались преданиями о происхождении этих
родов. При этом речь велась и о предках-людях, и о прародителях-божествах. Семьи
Ватараи и Аракида, не учтенные в рассказе о «веке богов» в древних летописях,
стремились подверстать свои родовые предания к государственному мифу [Тэйвин
1996, 27-35].
По преданиям рода Ватараи, его прародителем был
бог Амэ-но Муракумо 天村雲.
Потомок этого божества, человек по имени Оовакаго (или Оовакуго) 大若子,
при государе Суйнин (трад. I
в. н.э.) был назначен управителем 国造, куни-но мияцуко, в землю Исэ и
одновременно — великим жрецом Исэ, ооканнуси
大神主.
Аракида считали своим прародителем бога Амэ-но Митооси 天見通,
родича прародителей рода Накатоми. Предку Аракида тот же государь Суйнин повелел
служить в Исэ жрецом нэги 禰宜.
В разных японских источниках понятия «каннуси»
и «нэги» имеют разные значения, и трудно
установить, которое из них обозначает более высокий сан. В Исэ каждая из двух
жреческих семей доказывала, что ее служение значимее.
В текстах эпохи Хэйан встречается предание рода
Ватараи о том, как бог Муракумо ходил на небо за небесной водой для государева предка
Ниниги, когда тот сошел на землю. Остаток воды, принесенной с неба, вылили в
источник возле Исэ, и на воде из этого родника с тех пор готовили пищу для подношения
богиням. Муракумо как посредник между Ниниги и его небесными предками оказывается
ближним сподвижником основателя государева рода — таким же, как предки родов
Накатоми и Имбэ.
В преданиях рода Аракида бог Митооси предстает
как участник событий на небе, когда Солнечную богиню выманивали из пещеры, то
есть опять-таки ставится в ряд с предками Накатоми и Имбэ. Эти предания можно
понимать как попытку родов Ватараи и Аракида обосновать свой выход из
подчинения государеву представителю в Исэ, который принадлежал к роду Накатоми.
Похожим путем в начале эпохи Хэйан шел Имбэ-но Хиронари, когда в «Дополнениях к
древним сказаниям», («Когосю:и»,
История святилищ в Исэ рассказана в «Анналах
Японии» в разделе о государе Су:дзин (трад. I в. до н.э., см. [Нихон сёки 1997 I, 207]).
Здесь сказано, что поначалу Аматэрасу чтили в Касануи близ государева дворца. При
государе Суйнин его дочь, царевна Ямато-химэ, отправилась искать лучшее место для
обрядов своей прародительнице — и в итоге нашла такое место в Исэ [Нихон сёки
1997 I, 227-228].
О Внешнем святилище Исэ в «Анналах» не говорится вовсе, а в «Записях о деяниях
древности» («Кодзики»,
В эпоху Хэйан предания об основании Внешнего
святилища Исэ излагались в разных версиях. Все они приводили вещание Аматэрасу
государю Ю:ряку (трад. V
в.). В «Толковании обрядовых установлений годов Энряку» 延暦儀式帳,
«Энряку гисикитё:» (
Спор о знаке «царственный»
皇, ко:, 1296-1297 гг.
В
Обрядовые «новшества» в
святилищах Исэ в эпоху Камакура по-прежнему считались весьма опасными. В целом
любые «необычные явления» близ главной святыни государева рода мыслились как
предвестия больших бед, о них следовало немедленно докладывать в Столицу, в
Совет по делам небесных и земных богов, Дзингикан. Известен случай
В 1296-
Сохранились послания жрецов обоих святилищ ко
двору и документы, собранные чиновниками гу:дзи
при расследовании дела. Ватараи приводили всё новые письменные источники, а
жрецы Внутреннего святилища отвергали их как недостоверные. В ответ Ватараи называли
тексты молитвословий норито и
государевых указов сэммё:, где богиню
Внешнего святилища величают как сумэ,
«царственную». Внутреннее святилище указывало, что в летописях всюду Аматэрасу
предстает как главная богиня, — а Внешнее святилище пробовало доказать, что во
многих случаях величания богини Исэ относятся не только к Аматэрасу, но и к
Тоёукэ тоже. Жрецы Аматэрасу упирали на то, что называть Внешнее святилище
«царственным» стали недавно, а всякие новшества в обряде Исэ грозят бедствиями.
Другие доводы касались святилищных построек, в частности, объяснения того,
почему балки на крышах, тиги, у двух
святилищ срезаны по-разному (горизонтально — у Внутреннего и вертикально — у
Внешнего). Балки вспомогательных святилищ в Исэ в обоих случаях сделаны по
образцу соответствующего главного святилища, и отсюда делались противоположные
выводы: 1) у Внешнего святилища балки не такие, как у Внутреннего,
следовательно, оно не подчинено ему, а значит, так же «царственно», как и оно,
— или 2) Внешнее святилище имеет другие балки, а значит, не может величаться
так же, как Внутреннее.
В итоге спор о знаке ко: так и не привел к какому-либо ясному решению. Жрецы из рода
Ватараи продолжали борьбу за права своего святилища.